Мойзес Наим, автор 500-страничного эссе "Конец Власти", в прошлом министр торговли и промышленности Венесуэлы, Советник Всемирного экономического форума в Давосе, главный редактор журнала Foreign Policy, а так же он был исполнительным директором Всемирного банка. Почему его книга стала популярной?
Наима занимает вопрос о растущей нестабильности современного мира, а это многим интересно. Он отмечает ослабление гигантских централизованных систем власти в наши дни. Речь идет обо всех видах власти - правительственной, корпоративной, церковной, военной. Власть, пишет Наим, "переходит от мускулов к интеллекту, с севера на юг и с запада на восток, от гигантских старых корпораций к расторопным стартапам, от закоснелых диктаторов к обычным людям на площадях и в виртуальном пространстве... Государства, компании, политические партии, общественные движения и организации, отдельные лидеры по-прежнему соперничают друг с другом, как раньше, но власть, сам предмет борьбы, который они так отчаянно стараются завоевать и удержать, ускользает".
***
Такая постановка вопроса не должна вводить в заблуждение. Наим не подвергает сомнению тот факт, кто самые влиятельные страны, крупнейшие корпорации, могущественные централизованные СМИ, Ватикан или морская пехота США по-прежнему весьма влиятельны и способны навязывать свои интересы многим. Проблема в другом. Централизованной военной, политической, идеологической и хозяйственной власти все чаще бросают вызов бесчисленные центры "микровласти". Вот поистине поразительный пример, лишь один из многих, приведенных Наимом :
"Согласно исследованию, проведенному учеными Гарвардского университета, в асимметричных войнах с 1800 по 1849 год слабая (в плане численности войск и вооружения) сторона достигала стратегических целей в 12 % случаев. В тех же войнах, которые происходили в период между 1950 и 1998 годами, слабые побеждали чаще – в 55 % случаев. По целому ряду причин исход современных асимметричных боевых действий скорее зависит от взаимосвязи противодействующих политических и военных стратегий, чем от вооруженных сил. Таким образом, многочисленная, хорошо вооруженная армия уже не гарантирует того, что государству удастся достичь своих стратегических целей. И один из важных факторов такой перемены – растущая способность слабой стороны наносить противнику тяжелый урон в живой силе с незначительным ущербом для себя". Ау, большевики, скажите "прощай!" доктрине всепобеждающей централизованной Красной армии.
По мнению Наима имеются три базовые причины перемен. Это революция множеств, революция мобильности и революция менталитета.
Во-первых, в мире стало больше независимых стран со своими интересами, экономиками и армиями. Кроме того, в мире стало несравненно больше обеспеченных людей (за пределами стран Запада наблюдается стремительный рост числа людей со средним уровнем доходов, к 2020 г их станет 3 млрд), бедность за последние 30 лет уменьшилась в два раза. Как следствие, появились новые гигантские потребительские рынки и огромное количество новых коммерческих компаний, которые их обслуживают, больших и малых. Так же появились новые местные СМИ и религиозные секты, политические и неправительственные организации, обслуживающие разнообразные запросы населения.
Во-вторых, все это наряду с научно-техническим прогрессом в области транспорта и связи привело к революции мобильности. Социальных связей стало гораздо больше, резко возросли объемы международной торговли, информация стала распространятся в сотни раз быстрее, потоки миграции захлестнули планету, невероятно выросло разнообразие этнических общин, источников информации, мнений.
В-третьих, наконец, все вместе привело к росту образования населения, к резкому изменению его представлений о мире, к знакомству с разнообразными способами существования, культурами, языками, и, наконец, к стремительному росту его запросов и требований. Например, в таких странах, как Китай и Чили, где бурный рост экономики привел к появлению большого количества образованного населения, оно все чаще выдвигает различные социальные требования, хотя в прошлом люди даже не имели того, что имеют сегодня. Они хорошо информированы об уровне жизни, о гражданских правах и социальных гарантиях в других странах, с более развитыми экономикой и социальной сферой, и считают, что так же имеют на право на все это. В результате выросло количество социальных протестов и политических конфликтов: сотни тысяч протестных акций и забастовок в Китае, волнения молодежи в Чили, Оккупай-Уолл-Стрит в США, Зеленая революция в Иране, украинский Майдан, Арабская весна...
Власть централизованных гигантов защищает себя с помощью барьеров. Это манипулятивные, силовые, административно-законодательные и финансовые барьеры. Они связанны с монополией на использование информации, оружия, административно-законодательных мер и больших денег.
Революция множеств затапливает барьеры, революция мобильности обходит их, революция ментальности подрывает их основание. Все три революции взаимодействуют, дополняя друг друга. Как все работает? Давайте рассмотрим это на примерах.
Пока у СМИ (крупнейших газет и телеканалов) была монополия на информацию, они могли довольно эффективно манипулировать мнением общества. Но когда появился интернет, которым пользуется уже более половины населения в такой стране, как Россия, сотни разных точек зрения становятся доступны обычным людям. Никому неизвестный прежде сайт могут за несколько дней посетить десятки миллионов людей, если нечто привлечет их внимание.
Маленькая группа партизан не имеет сотой доли ресурсов, которыми располагает армия большого государства. Но тысячи таких групп в разных странах мира способны нанести огромный урон в живой силе, технике и деньгах большой централизованной армии, претендующей на мировое господство: армия США, которая ввязалась в партизанские войны по всему миру, вынуждена была затем вывести основные силы из Афганистана и Ирака.
Законодательно-административные меры регулирования могут работать более-менее эффективно в этнически однородном обществе. Но в обществе, в котором растет многообразие этнических общин (в каждой имеются свои религиозные, национальные или племенные лидеры), власть большого государства вязнет и перестает функционировать. То же самое относится к международной политике: выросла не только численность населения планеты, но и количество государств, взаимодействующих сил и интересов: как бы не была сильна великая держава, она зачастую просто не способна учесть все интересы и справиться со всеми конкурентами, поскольку их слишком много. Наим специально подчеркивает, что ослабление мирового господства США вызвано далеко не только военными и экономическими трудностями данной страны или ошибками ее внешней политики. Гораздо важнее то, что изменилось само мировое сообщество. Во все более сложной, конкурентной среде, где возрастает плотность социальных связей, количество и мощь взаимодействующих сил, а так же скорость и масштабы взаимодействия (скорость перемещений товаров, людей и информации), в этой среде какой-либо одной державе крайне сложно контролировать ситуацию. И если какая-либо страна займет место США, станет господствовать на планете, она столкнется с теми же проблемами. Упадок американского господства (гегемонии) вызван не только и не столько внутренними причинами, сколько структурными изменением всей ситуации в мире.
Крупные компании удобно устроились, закрепились в своих областях рынка, окруженные финансовыми, а подчас и законодательными барьерами (законодательная монополия на тот или иной вид коммерческой деятельности, которой имеет право заниматься лишь данная компания). У небольшой фирмы нет никаких шансов против гиганта, контролирующего дорогостоящие фабрики, источники сырья и\или рынки сбыта данного вида продукции. Конкурента просто не пустят на рынок или выдавят оттуда с помощью демпинга (снижения цен). Или даже государство запретит ему заниматься указанной деятельностью. Но в современных условиях из-за стремительного развития новых рынков (благодаря росту потребления, прежде всего в Азии, и благодаря появлению принципиально новых технологий и товаров), появляются сотни компаний, которые из небольших стартапов сами быстро превращаются в гигантов. А они вполне способны и к захватам старых рынков, и к политическому или законодательному лоббизму. Больше того. Товары, которые производили в прошлом гиганты, сегодня могут вообще оказаться не нужны потребителям. Кому будут интересны старые отравляющие воздух автомобили, если им на смену придут дешевые и удобные электромобили? Зачем смотреть телевизор, если есть компьютеры и интернет?
Иногда центры микровласти укрепляются и сами превращаются в новых гигантов, оттесняя прежних. Но во-первых, это так же способствует росту конкуренции в мире, росту нестабильности. Тем более, что данный процесс ускоряется. А во-вторых, постоянно появляется все больше центров микровласти, которые бросают вызов уже новым гигантам. С этим и связана растущая в мире нестабильность.
Наим не является противником сложившихся институтов, корпораций и государства. Но он отмечает растущее число центров микровласти, от популярных блоггеров до оккупаев, от стартаперов до крайних политических течений, которые бросают вызов прежним хозяевам жизни. Из-за этого власть национальных правительств, корпораций и армий становится все менее устойчивой.
***
Те, кто знаком с работами Нассима Талеба, прежде всего с книгой "Антихрупкость", вне всякого сомнения испытают дежавю, читая работу Мойзеса Наима. Эти два автора дополняют друг друга.
Нассим Талеб так же отмечает нежизнеспособность, хрупкость, катастрофичность современного мира. Он делает акцент на непредсказуемости человеческой вселенной, созданной большими национальными централизованными государствами и крупными корпорациями. Их гигантские размеры и бюрократизм делают их плохо управляемыми, слишком сложными для понимания, одновременно вызывая (благодаря их мощи) у владельцев и управляющих чувство уверенности в завтрашнем дне и предсказуемости. Но это чувство обманчиво. Как и Наим, Талеб отмечает растущую сложность человеческой вселенной и тех задач, которые приходится решать управленцам.
Непредсказуемые кризисы Талеб называет "черными лебедями" и полагает, что они представляют собой главную угрозу цивилизации. Их причина как в растущей сложности цивилизации (а значит и управленческих решений), так и в ложной уверенности в собственной силе, в беспечности, которую порождает мощь больших централизованных систем. Среди черных лебедей две мировые войны, Великая Депрессия, 11 сентября, Мировой экономический кризис 2008-2011 гг.
Талеб противопоставляет гигантским централизованным системам идею децентрализованной конфедерации небольших самоуправляющихся общин, внутри которых экономикой занимаются небольшие компании. По его мнению, маленькие общины, управляемые отчасти методами прямой демократии, устойчивы. В отличие от гигантов, для которых характерны редкие, но, в то же время, страшные кризисы, они подвержены частым небольшим микро-кризисам, как и маленькие компании. Но именно поэтому небольшие территориальные автономные общины, наподобие швейцарских, хорошо приспособлены к выживанию в сложных условиях, привыкают самостоятельно решать ключевые вопросы. В то же время, их малые размеры делают их более предсказуемыми. (Отдельные задачи большого масштаба можно решать путем создания конфедераций массы небольших общин и совместных политических или экономических проектов.)
Альтернатива, которую предлагает Талеб, похожа на анархизм, хотя у него нет критики наемного труда. В сущности, анархистская модель общества такая же, но в ней революция местных общин (либертарная коммунитарная революция) сопровождается революцией на производстве, передачей его в руки самоуправляющихся трудовых коллективов - кооперативов. Затем, по мнению анархистов, потребуется создать большие конфедерации территориальных коммун и кооперативов для совместного регулирования и планирования экономики и общественной жизни. Вот такое мнение они высказывают, но разумеется, никто не обязан с ним соглашаться.
...Нельзя, отмечает Талеб, в режиме ручного управления управлять огромной страной или компанией, потому что никто не может знать все и про всех. Это ведет к накоплению ошибок. Кроме того, люди на местах теряют инициативу. Все ждут, что решат верхи. Если в силу каких-то причин верхи окажутся парализованы и не смогут принимать решения (например, из-за внутренней борьбы, или из-за того, что все силы брошены ими на решение какой-то одной по их мнению наиболее важной задачи, или потому, что из-за финансового кризиса кончились деньги для решения региональных проблем), то все моментально будет парализовано и начнется хаос. В Швейцарии с ее конфедеративным устройством, где масса вопросов решается на уровне регионов, система намного более устойчива, ибо люди на местах инициативны и умеют справляться с проблемами сами.
...Если Наим и Талеб не ошибаются в своих прогнозах, то цивилизацию ждет период неустойчивости. С одной стороны, укрепление могучих государств, контролирующих планету, и гигантских транснациональных корпораций, создаваемых международными слияниями, делают процессы управления все более бюрократичными и менее предсказуемыми. С другой стороны, появление огромного количества центров микро-власти придает системе дополнительную динамику, расшатывая вертикаль. Если оба взгляда верны, планету ждет череда грандиозных катастроф.
Добавить комментарий