Петр Верзилов, активист московской группы «Война» и муж одной из арестованных «пусек» Надежды Толоконниковой, рассказал «Моему району», почему он приветствует пакости со стороны Кремля, кто будет судить Pussy Riot и как на самом деле к этому процессу относится церковь.
- Любой прессинг со стороны власти только раззадоривает оппозицию. Увеличили штрафы – стали открываться интернет-кошельки для сбора пожертвований как раз тем, кто под эти штрафы подпадет. А вообще мне кажется, что платить эти штрафы никто не будет. Пусть потом насылают судебных приставов.
- Придут приставы, опишут квартиру, а органы опеки заберут ребенка в детдом....
- И это вызовет такое бурление, что власти мало не покажется. Каждый безумный жест со стороны силовиков – обыски, наезды – отлично демонстрирует, как слаба власть и как она боится своего народа. Государство для того и существует, чтобы делать пакости своему народу. Пусть придумывает еще, а мы проявим еще большую сплоченность и изобретательность. Поэтому я рад, что наша власть сама провоцирует усиление протестных настроений.
- Власть тоже проявляет креатив. Вот, Вас в прошлом году чуть в армию не забрали – довольно оригинальный прессинг.
- Тогда сработало ФСБ, нахрапом. Пригнали милицию, даже каких-то оперативников, которые ни при чем. Увезли в военкомат. Тут же туда нагрянула толпа сочувствующих, потом подтянулись журналисты. Здание военкомата блокировали, так что сотрудникам приходилось пролезать в рабочие кабинеты через окна. Увидев такую реакцию, власть отступила. В этом году меня уже не заберут. Минобороны потеряло ко мне всякий интерес. Все равно военкомат – это не более чем пункт по сбору взяток, а с меня они ее явно не поимели бы. Тем более, что все медицинские документы у меня в порядке. Я изначально знал, что в современную российскую армию служить не пойду, потому что я не враг самому себе, и сдаваться на год в рабство не желаю.
- Недавно нашему Патриарху присудили «Серебряную калошу», и оргкомитету премии тут же дали понять, что они могут присоседиться к Pussy Riot. Отчего наша церковь такая недобрая?
- Просто она хочет контролировать государство. Протоирей Чаплин недавно в одном из своих интервью назвал Иран успешным государством, чьему развитию не помешали очень жесткие законы в адрес тех, кто позволяет себе недостаточно уважительное отношение к богу. Очень жесткие, вплоть до расстрела. Чаплин, очевидно, не видит разницы между христианством и исламом. И разницей культур: в исламский стране и в светском обществе.
- Так Вы считаете, что панк-молебен – это правильная и нужная акция? Между тем, даже защитники Pussy Riot ее не одобряют. Просто власти себя повели еще хуже…
- Понимаете, любую акцию надо оценивать вкупе с прозвучавшим резонансом. Какой эффект она произвела в обществе? Если избавила от иллюзий, побудила к размышлениям о роли христианства и конкретно РПЦ в современной жизни – то чем это плохо? Люди стали штудировать Библию, искать ответы не вопросы. Если девочки заплатили за это такую цену – значит,власть от них потребовала такой цены. Кстати, по нашим данным РПЦ не имеет к репрессиям прямого отношения. Заказ на уголовное преследование поступил от другого лица. По информации из наших источников, церковное руководство само устало от этого уголовного дела и направило петицию в администрацию президента. С такой просьбой: прекратить давление на Pussy Riot и позволить им выйти на свободу. Из администрации президента ответили отпиской, что пока следствие идет они, мол, не могут вмешиваться. Но вот следствие закончилось, сейчас идет этап ознакомления с материалами. А суд продлевает арест еще на месяц. Девочки продолжают сидеть, как опасные преступники. Дьякон Кураев недавно говорил, что сам этот процесс оскорбителен для церкви – но разве его кто-нибудь послушает?
- Чем закончится этот процесс?
- Это знает только Путин. Сейчас в уголовном деле 7 томов. Много, да, для одного эпизода?! Там описывается не только панк-молебен, это, в конце концов, не такое уж событие, но сама подготовка. Как устанавливали аппаратуру, как монтировали ролик, как его выкладывали на Youtube. Какое это имеет значение, я так и не понял. Может, Надежда знает, она-то знакомится с материалами, но меня к ней не пускают. С экспертизами, от которых в итоге все зависит, тоже сплошные непонятки. Было проведено 3 экспертизы. 2 сделал известный ГУП «Центр информационно-аналитических технологий». Он так и не усмотрел в действиях девчонок признаков экстремизма, разжигания религиозной розни и т.п. И тогда в деле появилась третья экспертиза, от какого-то неизвестного бюро, и вот там на все вопросы, поставленные следствием, ответы положительные. И в таком виде они дело передают в суд, ничего не стесняясь. А чего им стесняться? Следователь по этому делу, Ранченков, сразу по окончании следствия ушел на повышение в следственный департамент МВД. Суд еще не состоялся, а его уже наградили.
- А судью чем наградят?
- Не знаю. Нам уже сообщили источники, что дело будут слушать в Хамовническом суде у небезызвестного судьи Данилкина. Не знаю, могут ли адвокаты заявить отвод на основании наших подозрений… В общем, результат предсказуем и безрадостен.
- Как к девушкам относятся в тюрьме? Сокамерницы и охрана?
- Относятся с большим уважением. Там все прошли через такие же жернова. Мало того, аполитичные девушки, побывав в тюрьме, превращаются в оппозиционерок. Надежда может разъяснить любой подруге по несчастью любое действие власти: чем мотивируется президент, губернатор, начальник изолятора и надзирательница. Ее за это ценят. Что касается надзирателей, то их отношение – это холодная боязнь. Они знают, какой колоссальный резонанс вызвало это дело. Каждый шаг фиксируют.
- Значит, сочувствия особого не проявляют?
- Нет. Холодная боязнь. Пытались настроить против Нади сокамерниц… Понимаете, заключенные, которые вместе с ней оказались в СИЗО, это хорошие люди, пока их не доведут. Тюремные власти пытались использовать эту политику, чтобы настроить против Нади других арестанток. Под угрозами они стали на нее слегка наезжать. Но потом поняли, что лучше просто не общаться. Так что сейчас там все спокойно. У всех: у Кати, Нади и Маши нормальные отношения.
- На оппозиционеров все чаще пытаются воздействовать через их детей. Вы испытали это на себе?
- Наша Гера растет в боевых условиях, хотя мы и не берем ее с собой на боевые акции, только на праздничные, как это было 6 мая. Никто ж не знал тогда, что мирная демонстрация выльется в побоище. Гера все знает. И журналистам, и подружкам, и воспитателям в детском саду говорит: «Мою маму в тюрьму посадил Путин».
Добавить комментарий