Время от времени появляются анархистские статьи разных авторов, написанные в разных странах мира, провозглашающие (или предрекающие) возрождение анархизма и расписывающие его огромный потенциал. Это верно лишь отчасти: интерес к анархизму, может, понемногу и растет в последние годы в тех или иных уголках планеты, но, на сегодняшний день, он продолжает оставаться уделом маргиналов, уделом подавляющего меньшинства.
Да и с перспективами движения всё обстоит не так радужно, как того хотелось бы многим либертариям[1].
Чтобы не перегружать статью и не делать её излишне громоздкой, в качестве изучаемого примера для своей статьи я решил взять профсоюзы: анархистские (разного толка), а также «обычные».
«Безопасный анархизм»
Главная, пожалуй, опасность, которая стоит перед анархизмом, выходящим на широкую тропу войны с капиталистической мировой системой и мегамашиной государства, заключается именно в реформизме. Дело в том, что мир, всё более теряющий стабильность в последние годы вследствие продолжающегося уже около четырех лет мирового финансово-экономического кризиса, переживает не только кризис легитимности существующего мироустройства и не только проблему дуальности неолиберальной логики нажива имущих в ущерб неимущим и непонимания широкими народными массами того, что власть и капитал имущие на этом фоне вовсе не намерены расшибиться в лепешку ради спасения кошельков и желудков своих граждан, но и в том, что распадается система доверия к привычным, встроенным в систему массовым политическим партиям и профсоюзам.
Когда некоторые анархисты видят, как рушится система социального партнерства, государства всеобщего благосостояния (что, в общем-то, всегда было мифом) и как на этом фоне постепенно теряют доверие традиционные политические силы, они настолько воодушевляются происходящим, что спешат занять освобождающуюся нишу. Проблема только в том, что, занимая данную нишу, анархисты сами становятся реформистами, что означает вписывание в систему под либертарным флагом.
Конечно же, мне могут возразить, что подобная трансформация анархистов вовсе не происходит автоматически, тем не менее, проблема есть, и она слишком серьёзна, чтобы её игнорировать. Так, например, когда умер испанский диктатор Франко, в Испании началось бурное возрождение левых сил. Вновь поднялись коммунистическая и социалистическая партия, а также и местные анархо-синдикалисты. В 1977 г. был принят пакт Монклоа, являвший собой единение испанцев на основе социального партнерства, и единственной, кто выступил категорически против, оказалась НКТ.
В этом испанские анархо-синдикалисты проявили последовательность и приверженность своим радикальным принципам. Проблемы начались позднее, и исходили они с двух сторон: со стороны полиции и внутренних дебатов по вопросам тактики.
Что касается полиции, стоит только упомянуть про «дело Скала» (1978 г.), когда полицейская провокация обернулась травлей в СМИ, и НКТ была выставлена организацией, во главе которой стоят неадекватные экстремисты, и в рядах которой якобы полно антиобщественных элементов[2].
Но была и не менее серьезная проблема, стоявшая в одном ряду с проблемой пакта Монклоа. Речь идёт о так называемых «профсоюзных выборах» в комитеты предприятий.
Мало того, что в НКТ наметился кризис после событий, связанных с «делом Скала», так начались еще и разногласия по вопросу о выборах. Большая часть профсоюзного анархо-синдикалистского объединения выступала с позиции неучастия в этих выборах, другая же, меньшая часть считала, что участие в них необходимо.
Приведу две точки зрения.
Как считают представители умеренных революционных синдикалистов из ВКТ (отколовшиеся от НКТ в 80-е гг. прошлого столетия):
«Рабочие комитеты на предприятиях – это завоевание, но, как каждое завоевание, оно имеет свою ловушку. То есть это серия прав, которых мы добились, но при этом они также служат для контроля государства. Рабочий комитет предприятия значительно облегчает переговоры между рабочими и работодателем, каждый рабочий получает информацию о насущных проблемах и имеет возможность обсуждать их на ассамблеях. (…) То есть, безусловно, нужно использовать все свободы, которые мы имеем сейчас, как, например, рабочий комитет предприятия, но при этом чётко осознавая, что всё это не является подлинной свободой, ни демократией, ничем. Рабочие комитеты предприятий – это инструмент для пользования, и результаты его использования могут быть различны. В случае Всеобщего союза трудящихся (UGT) и Рабочих комиссий (CCOO) это возможность принятия решений за рабочих, возможность подписывать разного рода соглашения и всё что угодно или, как в нашем случае, он служит для получения необходимой информации и является действительным инструментом рабочих способным разрешать многие проблемы»[3].
А вот точка зрения собственно НКТ:
«CNT отвергает комитеты предприятий как форму организации и представительства трудящихся, поскольку они, напротив, дезорганизуют и не представляют их. CNT отвергает профсоюзные выборы в эти комитеты и воздерживается от участия в них, поскольку она против профсоюзного движения, которое участвует в управлении капитализмом в ущерб интересам трудящихся.
(…)
Комитеты предприятий лишают трудящихся активности: именно они берут на себя все, не оставляя другим трудящимся места для участия, выдвижения предложений и принятия решений. К тому же, члены комитетов пользуются привилегиями по сравнению с остальными товарищами, их нельзя уволить, потому что им еще годами сидеть в комитете, им выделяются часы на профработу, которые они чаще всего используют, как им заблагорассудится. Что еще хуже, многие из них годами не появляются на своих рабочих местах, привыкают к встречам с предпринимателями и администрацией, к ежедневным переговорам с ними – и вскоре скорее достигают взаимопонимания с предпринимателями, чем со своими товарищами»[4].
Цитирование, может, и пространное, тем не менее, в данном случае необходимое, чтобы наглядно продемонстрировать стоящую перед анархистами проблему. Кроме того такая проблема стоит не только в Испании: выборы в комитеты предприятий – это широко распространенная практика, так что проблема отношения к ним стоит и в других странах, в частности во Франции и Италии, в анархо-синдикалистских кругах которых также распространены дискуссии по данному вопросу. Среди прочего, 1990-е гг. эти дискуссии вылились в раскол французской секции анархо-синдикалистского интернационала (МАТ), итогом чего стало образование двух CNT (НКТ): CNT-AITи CNT-Vignoles. Первые заняли жесткую позицию отрицания в данных выборах, как и испанская НКТ, вторые же, наоборот, пошли по пути участия в них.
Как писали в свое время об этой проблемы британские анархо-синдикалисты: «В то время как возможности анархо-синдикализма имеются в большом количестве, есть также всеобъемлющая опасность самим стать на реформистский путь, бросившись заполнять пустоту, оставленную реформистским профсоюзным движением»[5].
Отмечу здесь еще и тот момент, что государство после Второй мировой войны старается всеми доступными средствами максимально нейтрализовать анархо-синдикалистов, в частности через интеграцию их профсоюзов в обычную, социал-партнерскую, бюрократическую среду. Речь идёт об идее так называемого «нейтрального синдикализма», согласно которой представители всех возможных вариантов организации рабочего движения должны входить в одно общее для всех национальное профсоюзное объединение.
В частности подобная практика нейтрализации была использована в Италии, Франции, Чили и Боливии, что остановило в этих странах возможности развития анархо-синдикалистского движения. Развиваемая с 1970-х гг. практика «комитетов предприятий» является продолжением данной политики нейтрализации, и призвана заменить действительную борьбу трудящихся за свои права её имитацией.
При этом особо ретивые критики синдикализма всегда могут припомнить НКТ Испании (да и другим анархистским профсоюзам) и другие «грехи», с точки зрения анархистской ортодоксии давно минувших дней совсем иной эпохи. Речь идёт о пресловутом «хождении по судам», а также «судебной тяжбе за лейбл НКТ».
Начну с последнего: это была не «тяжба за лейбл», а отстаивание своего «я» в крайне тяжелых условиях репрессий и интриг. Приведу еще одну пространную цитату, чтобы наглядно разъяснить всю сложность данного судебного разбирательства:
«Пятьдесят два делегата осудили пятый Конгресс[6] как антидемократический и попытались использовать испанскую правовую систему, чтобы аннулировать Конгресс. Однако, даже государственная система, которая была открыто анти-CNT'шной, не была в состоянии согласиться на это, из-за неточности свидетельских показаний. Это решение в действительности также дискредитировало так называемый “Валенсийский Конгресс” (который был проведен тридцатью пятью из этих делегатов), как не имевший никакого отношения к CNT.
(…)
Однако, грустная история заговора в CNT не закончилась с ее успешной защитой против судебного иска заговорщиков. В 1983, после того, как шестой Конгресс CNT еще раз отклонил участие в профсоюзных выборах, двадцать шесть профсоюзов вышли из CNT, снова из-за участия в профсоюзных выборах, таким образом, нарушая соглашения и уставы CNT. Происхождение этого второго раскола может быть отслежено к 1981-82 годам, к сотрудничеству между все теми же агентами интеграции, все еще активными в пределах CNT, и фигурами высоко в верхах Испанской социалистической партии, PSOE, и их союзнической профсоюзной конфедерации, UGT.
Последующий “Воссоединительный” конгресс этих двадцати шести профсоюзов с представленными на Валенсийском Конгрессе, в связи с этим, несомненно, не имел никакого отношения к CNT. Такая же логика использовалась, чтобы установить законность пятого конгресса и незаконность Валенсийского конгресса, и ясно, что “Воссоединительный” конгресс был встречей двух элементов, оба из которых не входили в CNT. Однако на сей раз суд бросил вызов логике, и признал эти двадцать шесть союзов как CNT, таким образом “утверждая” “Воссоединение” и приводя к длинному юридическому сражению за инициалы “CNT”. Это продолжалось до начала 1990-х, когда было вынесено заключительное решение в пользу CNT-AIT, “настоящей” анархо-синдикалистской CNT, заставляя тем самым фиктивный CNT принять инициалы “CGT”»[7].
Как можно видеть, проблема заключалась в том, что с самого начала, когда встал вопрос об отношении НКТ к выборам в комитеты предприятий, та часть профсоюзного объединения, которая одобряла участие в них и была исключена из организации за нарушение статутов, сразу же избрала путь судебного давления на НКТ. При этом необходимо учитывать, что происходило это на фоне травли в СМИ в связи с терактом в Скала, произошедшим годом ранее.
Единственное разумное решение, которое оставалось НКТ в данной ситуации, заключалось в защите своих принципов в судебном порядке, учитывая, что реформистское крыло обратилось в суд. И, при этом, первоначально иск реформистов был отклонен. Казалось, что история на этом кончится. Тем не менее, реформистские круги, в рядах которых было немало сомнительных личностей[8], продолжили плести интриги и давить на НКТ через суд, так что процесс затянулся на несколько лет, пока, наконец, им не был положен конец всё тем же судом, то есть тем инструментом, который они пытались использовать в своих интересах. И именно отсюда исходит ситуация сосуществования в Испании двух формально анархо-синдикалистских профсоюзных объединений – НКТ и ВКТ, при том, что в реальности анархистской является только НКТ, а ВКТ стоит на этаких умеренных ревсиндикалистских принципах.
Что же касается хождения по судам как такового, то, как можно видеть из сообщений НКТ, обращения в судебные инстанции являются лишь малой частью практики организации и обусловлены теми социально-политическими реалиями, которые сложились в мире после Второй мировой войны. Попросту говоря, речь идёт о социальном государстве, что требовало от анархистов пересмотра своей тактики ведения повседневной борьбы. Другое дело, что если одни пошли по пути большей гибкости своих подходов, сохранив верность основным принципам и делая максимальный упор на прямое действие трудящихся, другие же, по сути, отказались от многих наиболее принципиальных анархистских положений, и сделали упор на «новые методы».
При этом стоит отметить, что для испанской НКТ речь вовсе не идёт об апелляции к органам государственной юстиции в целях создания впечатления полезности судебной практики отстаивания своих прав. Речь идёт о том, что для НКТ судебный иск против работодателя - это не более чем одна из форм давления, тем более что в созданном после Второй мировой войны социальное государство западного мира существует практика юридического фиксирования результатов тех или иных трудовых конфликтов.
Кроме того, так как суд вовсе не является нейтральной инстанцией в деле трудовых конфликтов, являясь частью государственной системы устройства, анархо-синдикалисты рассматривают его не более как место для формального фиксирования нарушения трудовых прав. При этом практика НКТ сводится, среди прочего, к внешнему давлению на суд путем организации общественных компаний на основе прямого действия, в целях добиться необходимого результата. То есть получается, что НКТ использует практику двойного давления в случае судебного разбирательства: с одной стороны давление оказывается на работодателя, с другой, параллельно, на суд.
Также отмечу, что не только в МАТ в целом, но также и в самой испанской секции Интернационала далеко не все и не всегда прибегают к судебной практике.
В качестве еще одно примера отступления перед лицом социально-политических и экономических изменений, произошедших в мире после 1945 г., можно привести пример шведского радикального профсоюза САК, некогда бывшего анархо-синдикалистским, но, по сути, отказавшегося от своей анархистской (анархо-коммунистической) составляющей в пятидесятых годах, что было вызвано интеграцией шведских синдикалистов в сложившуюся в стране систему социального государства[9]. Другое дело, что с недавних пор, кажется, наметился некоторый поворот САК влево[10], впрочем, о том, куда он приведет, и приведет ли вообще, пока еще судить рано.
То есть, с одной стороны, представители САК заявляют, что большинство из них считают себя анархо-синдикалистами и анархо-коммунистами, с другой, они продолжают ориентироваться на умеренные и реформистские профсоюзы, такие как испанская ВКТ[11].
Как бы то ни было, анархо-синдикалисты стоят перед тройным выбором: отказаться от собственных принципов, утратить собственное «я» и перестать быть собственно анархо-синдикалистами и пойти на уступки системе, замкнуться на идейном уровне образца «золотого века» 1920-30-х гг., когда социально-политические и экономические реалии были совсем другими, или пойти по третьему пути, и, не отказываясь от собственных принципов, действовать по обстановке, считаясь с произошедшими в жизни общества и государства после Второй мировой войны изменениями.
Последний путь является самым сложным, и, тем не менее, только он может спасти и со временем реанимировать анархо-синдикалистское движение по всему миру.
Современный «тред-юнионизм»: профсоюзы России
Российское анархо-синдикалистское движение не может похвастаться успехами, и уж тем более массовостью, которую оно полностью утратило еще в годы Великой Российской революции. Так, например, во время Первой Российской революции в Южно-русскую группу анархо-синдикалистов (ЮГАС) входило (на декабрь 1906 г.) порядка 5.000 человек[12]. После поражение революции движение сошло на нет. Позднее, в годы Великой революции, анархо-синдикалисты вновь напомнили о себе: на Первом всероссийском съезде профсоюзов в январе 1918 г. было представлено 88 тысяч членов анархо-синдикалистских, индустриалистских (в традиции ИРМ) и максималистских групп, а также людей, разделявших подобные взгляды. Правда, к 1920 г. из них осталось всего около 35.000[13].
С тех пор относительно «массовыми» по современным понятиям были только КАС (Конфедерация анархо-синдикалистов) и СКТ (Сибирская конфедерация труда). Безусловно, если говорить об их «пиковой» численности, то она вполне сопоставима с зарубежной, с численностью таких ведущих анархистских и синдикалистских профсоюзов как УСИ (Италия), НКТ (Испания), САК (Швеция), ИРМ (секция в США): в 1989-90 гг. в КАС состояло около 1.000 человек (по данным одного из лидеров А. В. Шубина, её актив достигал «нескольких тысяч человек»[14], а про СКТ говорили, что в ней и вовсе состояло порядка 5.000 членов[15].
На сегодня же синдикалистское движение РФ представлено анархо-синдикалистской КРАС (Российская секция МАТ) и революционно-синдикалистской СКТ. Это очень разные организации с разной традицией и различными принципами, ориентирующиеся на разные зарубежные синдикалистские объединения. В данной же статье меня интересует основная направленность деятельности данных организаций, отношение к существующим профсоюзам, а также проблема перспектив выхода из сложившейся ситуации.
Если судить по имеющейся в наличии информации, то основная направленность деятельности СКТ – защита воспитанников детских садов, митинги пикеты против существующих в России условий труда, а также пропагандистская деятельность, причем последняя представлена наиболее слабо.
Что же касается КРАС, то главными направлениями её деятельности является пропагандистская (распространение анархо-синдикалистских идей, а также критики существующей капиталистической либеральной мировой системы), проведение пикетов и мтингов или участие в таковых, главным образом либо против социально-экономической политики правительства РФ, либо в поддержку тех или других секций МАТ и российских социальных и анархистских активистов. В прошлом имелись отдельные примеры поддержки КРАС забастовочных выступлений трудящихся или даже участия в них отдельных членов организации. Самой заметной из них можно назвать Ясногорскую забастовку 1999 г.[16]
Стоит отметить, что деятельность КРАС, равно как и СКТ, судя по имеющейся информации, вовсе не ограничивается сферой трудовых интересов, но включает в себя также участие в тех или иных акциях экологической, гендерной направленности, в жилищном движении и др.
Что касается отношения к существующим профсоюзам и их деятельности, то оно является оправданно критическим. При этом сразу можно сказать, что деятельность такой структуры как ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России) является целиком и полностью неприемлемой для российских синдикалистов и анархо-синдикалистов, так как ФНПР, представляющая собой своего рода наследницу Союзной ВЦСПС, является обычным «жёлтым» профсоюзом, ничего общего не имеющим с защитой прав трудящихся.
Другое дело – «альтернативные профсоюзы», ситуация с которыми на поверку оказывается гораздо сложнее.
Дело в том, что в своей массе альтернативные профсоюзы либо стоят на социал-партнерской платформе[17], либо зависят от тех или иных формально оппозиционных партий. Кроме того, часть альтернативных профсоюзов подвержена националистическим настроениям, курсу на партнерство с бизнес-кругами и т.д.
Показательно также и то, что российские альтернативные профсоюзы очень часто стараются избежать забастовочной борьбы, предпочитая компромисс с работодателем. Безусловно, объявление забастовки не всегда выгодно для трудящихся, и, если стачка не происходит стихийно, то есть не является «дикой», коллектив должен хорошо взвесить, хватит ли ему сил для открытого конфликта. Тем не менее, учитывая сложившуюся в стране ситуацию, усложнившуюся в последние годы мировым финансово-экономическим кризисом, можно сказать, что курс на предпочтение мирных переговоров открытым конфликтам является ошибочным, так как только способствует консервации хронически упадочного состояния российского профсоюзного движения.
При всём при этом альтернативные профсоюзы, в частности, входящие в МПРА, выглядят конечно же гораздо симпатичнее в своей практической деятельности, нежели официальные ФНПР. При всех недостатках альтернативных профсоюзов, они все-таки участвуют в забастовочном движении, время от времени напоминая о своем действительном предназначении – защите прав наемных работников от работодателя. Другое дело, что, как видно из вышеизложенного, ситуация с ними в реальности обстоит весьма сложно и полна противоречивости.
Конечно, для анархо-синдикалистов важно развитие не любого профсоюзного движения, но именно анархистского. Тем не менее, мы не можем быть равнодушны к тому, что состояние рабочего движения РФ является в целом плачевным до убогости. Рабочие России если и протестуют, то, как правило, предпочитают голодовки более активному сопротивлению.
В этой связи российские синдикалисты и анархо-синдикалисты стараются по мере сил и возможностей взаимодействовать с теми или иными инициативами трудящихся, распространять информацию об их протестной деятельности, трудовых конфликтах, забастовках и т.п. Также они выступают против преследования социальных и профсоюзных активистов, в частности неоднократно принимали участие в выступлениях в поддержку заключенного под стражу профсоюзного активиста Валентина Урусова.
Подводя итоги, хочется сказать, что для работы на перспективу российским синдикалистам и анархо-синдикалистам необходимо бороться с царящими в обществе националистическими, социал-партнерскими, упадническими настроениями. Состояние же социальной апатии, разобщенности и атомизации ставит под очень большое сомнение в ближайшей перспективе на преодоление сложившихся проблем.
Безусловно, проблемы есть везде, тем не менее, на фоне очень многих стран мира можно сказать, что рабочего движения в России нет. Что же касается собственно анархо-синдикалистского движения, то оно на сегодня удел очень узкого круга лиц, вырваться из которого крайне сложно, учитывая пассивность, царящую в обществе.
Тем не менее, будем надеяться на постепенное преодоление сложившейся ситуации и дальнейшее распространение анархо-синдикалистских идей на территории РФ.
К. С. Бессмертный
18.10.2011
[1] «Анархистское движение по всему миру набрало такую силу, какая не приходила к нему с начала 20-го века». (Кун Г. Вызовы, возможности, перспективы. http://liberadio.noblogs.org/post/2011/03/08/anarchism21kuh/)
[3] Интервью с генсеком Всеобщей Конфедерации Труда Андалусии (Испания) Августином Г. Акоста. http://avtonom.org/pub/cgt_acosta.html (цитата дается с некоторыми исправлениями)
[4] Как работает анархо-синдикалистский профсоюз (на примере испанской CNT-AIT). http://aitrus.info/node/132
[6] Конгресс проходил в 1979 г. На нём была занята жесткая позиция против участия в выборах в комитеты предприятий, а ряд делегатов, действовавших вопреки принципам НКТ были исключены.
[7] Анархо-синдикализм в 1939-1999 годах.
[8] См. Морхоф Ф. Дело «Скала» 1978 г.
[9] Анархо-синдикализм в 1939-1999 годах.
[10] Antaget av SAC:s 29:e kongress 2009. https://www.sac.se/Om-SAC/V%C3%A5r-organisation/Styrdokument2/SAC-s-Principf%C3%B6rklaring ; 100 Jahre Sveriges Arbetares Centralorganisation (SAC). http://syndikalismus.wordpress.com/2010/06/21/100-jahre-sveriges-arbetares-centralorganisation-sac/
[11] Шведские анархо-синдикалисты «SAC»: 100 лет классовой борьбы. http://izhevsk.avtonom.org/2010/07/19/sac_100year_class_war/
[12] Новомирский Д. И. (Яков Исаевич Кирилловский, 1882 – после 1936): о синдикализме, терроризме и проблемах российского революционного анархистского движения начала двадцатого столетия. http://aitrus.info/node/1098
[14] Шубин А. В. Парадоксы перестройки. Упущенный шанс СССР. - М.: Вече, 2005. С. 359.
[15] Синдикализм. Революция. Сибирь. // Ситуация № 5, сентябрь 2004. С. 1.
[16] Ясногорская стачка 1999 г.: первый в современной России опыт рабочего выступления под руководством общего собрания. http://aitrus.info/node/128
[17] Стоит, правда, отметить отличие социального партнерства альтернативных профсоюзов от ФНПРовского. Если для вторых это путь максимально мирного сожительства, то для первых – отстаивание прав трудящихся в интересах социального мира. Грубо говоря, речь идёт о «напоминании», в крайнем случае через забастовку работодателю, что его сотрудник – тоже человек. То есть речь идёт не о преодолении существующих отношений, но об их реформировании в целях возвращения «справедливого социального мира» в дух «социального государства», которое для одних будет либерально-демократическим, для других – «красным».
Источник:
http://aitrus.info/node/1704
Источник:
http://aitrus.info/node/1704
Добавить комментарий