Георгий Константинович Сосенко (он же Жорж или Джордж Соссенко) – один из последних бойцов легендарной Колонны Дуррути, анархического ополчения во время гражданской войны в Испании, созданного для защиты социальной революции от фашистского генерала Франко.
Анархист Георгий Сосенко сражался против фашизма, реакции и капитализма всю свою долгую жизнь, которая была наполнена приключениями. Он родился в России, вырос во Франции, затем жил в Аргентине и США.
Бурная юность
«Мой отец, офицер Черноморского флота, был знаком с Керенским, участвовал в свержении царя Николая II, а позже помогал борьбе против большевиков.
Он был марксистом, но не доверял коммунистам из-за того, что они управляли посредством диктатуры. Через пару лет мы переехали в Париж. Мой отец держал русский ресторан в Латинском квартале, многие из посетителей которого были русские, однако они преимущественно были реакционно настроены, и я не хотел с ними общаться».
Ещё в детстве Сосенко удивлял капитализм - то, что в один и тот же день один человек зарабатывает пару франков, а другой - несколько тысяч. Семейные традиции – Георгий Кириллович называет себя «безбожником в четвёртом поколении» - и бурная обстановка тех лет вызвали интерес к радикальным идеям. Анархизмом он начал интересоваться в очень раннем возрасте.
«29 июля 1934 года, когда мне было 14 лет, товарищи взяли меня на похороны Махно на кладбище Пер-Лашез. Среди четырёхсот человек, которые там собрались, были представители многих стран, в основном французы, испанцы и итальянцы. Там была всего пара украинцев. Среди толпы выделялся американский анархист, высокий и худой - Александр Беркман , который, как я слышал, оплатил расходы на похороны, к сожалению, я был слишком робок и не решился с ним заговорить».
Через пару лет после этого генерал Франко поднял мятеж, чтобы свергнуть правительство Испанской республики. Однако, трудящиеся страны смогли успешно отбросить первые атаки взбунтовавшейся армии, и в Испании началась гражданская война между фашистами и коалицией республиканцев, баскских и каталонских националистов, коммунистов, социалистов и анархистов. Ей было суждено оказаться одним из важнейших событий ХХ века .
Жорж Сосенко решил, что ему надо отправиться в Испанию. Он пошёл к коммунистам, там его спросили о возрасте и ответили: «Нет, мы не берём младенцев». Потом Жорж отправился к социалистам - история повторилась. У социалистов ему сказали: «Отчего бы тебе не пойти к анархистам? У них отчаянное положение». Анархисты занимали второй этаж убогого домишки. Там Жоржа встретил красноносый толстяк: «Что вам нужно, товарищ?» - «Я хочу поехать воевать в Испанию». – «Приходите на следующей неделе, мы отправляем караван добровольцев».
Покидая Париж в сентябре 1936 года с чужим паспортом, Жорж оставил родителям записку, в которой написал, что в борьбе за Испанию решаются судьбы человечества и что он не смог бы простить себе, если бы не принял в ней участие: «Когда я вернусь домой после победы пролетариата, мир будет гораздо более прекрасным местом для всех людей!»
Война в Испании
Сосенко оказался в Испании. Неделя на подготовку, несколько занятий по стрельбе (всего на это добровольцам выделялось по пять патронов) - и на Арагонский фронт, где он дрался на Эбро и в Асайле. Он сражался также под Мадридом - в кровавой долине Харамы. В одном из боёв, когда отряду из сорока бригадистов пришлось защищать мост, Сосенко был одним из двух уцелевших бойцов - вместе с Эмилио Альваресом Каносой по прозвищу «Пиночо». Боевые друзья вновь встретились 60 лет спустя, когда Пиночо приехал в Нью-Йорк.
Сосенко вошёл в состав Сотни Себастьена Фора (позднее Бригады Себастьена Фора) - подразделения Колонны Дуррути, которое объединяло франкоязычных бойцов. 16-летний Сосенко оказался там самым юным.
Это были преимущественно французские анархисты, вернувшиеся на родину испанские эмигранты и польские евреи - их всех объединяла яростная ненависть к фашизму. Кстати сказать, советские военные специалисты и агенты НКВД были не единственными русскими участниками войны. На стороне Франко воевало несколько десятков эмигрантов из России, однако в деятки раз больше их было в различных подразделениях интербригад. Российские анархисты-эмигранты образовали в Испании группу имени Алексея Борового.
«Да, я встретил нескольких русских анархистов, которые воевали на гражданской войне в Испании, но их было немного, и я не помню их имён. Из России прислали немало солдат для войны в Испании, а также множество современного вооружения. На стороне Франко воевало очень мало русских. Колонна Дуррути воевала вместе с Интернациональными бригадами, хотя у неё было отдельное командование».
Сосенко вспоминает, что добровольцы - бойцы интербригад не искали в Испании возможности там осесть, получить какую-то пользу или материальную выгоду. Провоевав три месяца в Арагоне, Жорж отправился с заданием в Барселону и только там узнал, что ему, оказывается, начислялось жалование. Но он сражался не за 10 песет в день, а ради идеала.
Одним из моментов, который запомнился Сосенко, было участие католической церкви в гражданской войне. Войска Франко при помощи священников часто превращали старинные соборы в крепости: «Я не знаю ни одного случая, когда священник был бы на нашей стороне. Пропаганда в стиле Геринга утверждала, что «красные» убивали священников и уничтожали церкви. За всё время, что я сражался на гражданской войне в Испании, я никогда не видел, чтобы церкви уничтожали специально. Я не видел и расстрелов священнослужителей только из-за того, что они попы. Но я видел, как нескольких из них расстреливали за то, что они стреляли в нас или шпионили. Зачем бы нам было убивать священников? Нам не хватало патронов, а церкви, когда их освобождали, превращались в больницы».
В Испании Сосенко познакомился с американским писателем Эрнестом Хэмингуэем и посещал его два номера в мадридской гостинице «Florida» (один снимался специально для пьянок): «Хэмингуэя всегда волновала политическая обстановка в Америке. Он волновался из-за повышенной самоуверенности, которую некоторые из наших соотечественников проявляют во внешней политике».
Родителям удалось выяснить, что их сын скрывается в Испании под фамилией Жора. Отцу удалось убедить Георгия вернуться, сообщив, что мать очень больна. В августе 1937 года Сосенко был вынужден оставить Испанию.
Уроки Испании
«Меня привлекали скорее коммунисты, но когда я вступил в анархистскую армию, я убедился, что [анархизм] гораздо больше соответствует нуждам пролетариата».
В анонсе своего выступления на анархистской книжной ярмарке в Нью-Йорке весной 2008 года Сосенко этот момент изложил подробнее: «Мы, анархисты, - единственная организация, действительно преданная делу рабочего класса. Если вспомнить примеры из моего испанского опыта, - целыми городами управляли анархисты, эффективно поддерживая порядок, благодаря нашему либертарному духу и неравнодушию. Коммунисты предали пролетариат во всём мире, создав [новый] буржуазный класс (руководителей предприятий и управленцев), что противоречит нашему либертарному идеалу».
Сосенко удалось непосредственно узнать, что такое анархическая социальная революция. Он испытал на себе, каково сражаться в ополчении, которое построено не по иерархическому принципу, что такое добровольная коллективизация в деревне (центром этого движения был Арагон) и что такое рабочий контроль над производством - в деятельности Колонны Дуррути принимал активное участие анархо-синдикалистский профсоюз Национальная конфедерация Труда (НКТ) . Он сражался за общество без начальников и хозяев, ментов и попов, правительства и капитализма. Он до сих пор верит, что будущее счастье человечества - именно в этом.
Георгий Константинович убеждён, что если бы западные либеральные демократии оказали помощь республиканцам, Франко, скорее всего, потерпел бы неудачу в Испании, и Второй мировой войны и Холокоста могло не случиться. Однако теперь вряд ли стоит ожидать повторения событий семидесятилетней давности, даже в такой стране как Испания.
«Гражданская война в Испании закончилась уже очень давно, и я не верю, что что-либо происходящее там сейчас связано с тем, что творилось во времена существования режима Франко».
Продолжение борьбы за справедливость
«После того, как я вернулся в Париж, пережив гражданскую войну в Испании, родители решили на несколько месяцев отправиться в Аргентину, так как отец повторял: «Война долго не продлится, немцев разобьют через несколько месяцев, и тогда мы сможем вернуться в Париж!»
Война не закончилась несколько месяцев спустя, и в 1942 году в Буэнос-Айресе я записался в ряды «Сражающейся Франции» (Франция к тому времени была оккупирована немцами). Нас набралось несколько человек, и нас послали в Египет, где мы присоединились к 8-ой армии англичан, потом в Тунисе в 1943 году нас перевели в 5-ую армию США и отправили в Италию».
Во время боёв с нацистами в Ливии танк, на котором воевал Сосенко, был подбит и загорелся. У Георгия Константиновича после того боя осталось множество шрамов.
«Потом, 15 августа [1944 года] мы высадились во Франции. Мы не видели особо много анархистов или русских среди членов движения Сопротивления. В районе Лиона мы обнаружили лагерь, где прятались воевавшие на немецкой стороне украинцы. Я говорил с ними по-русски, и они сказали мне, что немцы их забирали насильно. Это была ложь. Многие из них [потом] записались во французский Иностранный легион. После окончания войны меня ещё на пять месяцев оставили в рядах армии, в казармах рядом с Парижем, чтобы я муштровал новобранцев. Когда я вернулся в Аргентину в конце 1945 года, я получил работу в компании «Мишлен», и я там работал до 1951 года, когда к власти пришёл Перон [...]. Перон был диктатором, и из-за моих идеалов меня посадили в тюрьму, откуда я бежал в Бразилию».
В джунглях Бразилии Сосенко искал бриллианты, но заработанные там деньги он промотал и без гроша в кармане вернулся в Аргентину, когда покровительствовавший нацистам диктатор Хуан Перон был свергнут. В 1966 году Сосенко переехал к сестре в США. Там он вновь устроился на работу в «Мишлен», где работал инженером-механиком. Уже более 30 лет он живёт в Атланте, штат Джорджия.
Но помимо карьеры, Сосенко не уставал оказывать конкретную помощь людям в странах «третьего мира», которые становились жертвами империалистов из «первого мира». Например, он с одним из коллег собрал денег и купил несколько десятков машин скорой помощи для жителей Никарагуа. И сейчас он внимательно следит за делами Латинской Америки.
«Мне кажется, что Чавес, Ортега и Кастро делают хорошее дело, но меня возмущает упорство, с которым они цепляются за власть».
В первой половине восьмидесятых Сосенко долго судился с «Мишлен», так как компания, по его словам, выпускала шины низкого качества, из-за которых случались аварии, и отказывалась что-либо сделать для улучшения ситуации, а просто постаралась уволить строптивого инженера.
«Мои проблемы с «Мишленом» показали мне, что в капиталистическом мире всем заправляют деньги. Профсоюзы в США очень слабы и весьма часто коррумпированы благодаря привилегированному положению, которое некоторые из них занимают. Они не идут ни в какое сравнение с европейскими».
Сосенко возмущает, что некоторыми профсоюзами в США заправляет мафия и что в них состоит ничтожно малая часть рабочего класса: «После исчезновения или ослабления профсоюзов капиталисты совершенно обнаглели; они разворовывают страну, нисколько не заботясь о миллионах бездомных и безработных. […] Нам надо вернуть трудящимся гордость и достоинство; они должны присоединиться к нам, анархистам, потому что капиталисты никогда не дадут им шанса улучшить свою жизнь,» - заявил он в апреле 2008 года.
Не стареют душой ветераны
"Анархическое движение очень изменилось за последние полвека, и сейчас оно гораздо привлекательнее для рабочего класса, чем в течение долгого времени».
Сосенко утверждает, что никогда не прекращал работать для осуществления идеала Бакунина. В Атланте он возглавляет местное отделение «Ветеранов за мир» и участвует в деятельности местной анархо-коммунистической группы «Капитал Терминус». В конце 2008 года в Атланте прошёл благотворительный концерт местных фолк-исполнителей, на котором собирались средства на издание мемуаров Сосенко на английском языке.
«Сбор средств в Атланте мало чем помог, потому что наша нынешняя экономическая ситуация - это депрессия ещё хуже, чем в 1929 году, и никаких лишних денег ни у кого нет. Моя книга «Авантюрист-идеалист» была опубликована в Испании на испанском, и я продолжаю искать издателя для неё на английском».
Из 42 тысяч добровольцев, которые сражались в интербригадах, сейчас в живых осталось всего несколько сот человек.
«Что касается бригадистов, как вы знаете, нас очень мало осталось. Я только что вернулся из Испании, где отмечался 70-летняя годовщина [ухода интербригад из Испании, осень 1938 года], и нас было только двое из США вдобавок к шестидесяти бойцам из других стран».
В речи, которую он произнёс в Атланте в 2006 году, Сосенко отметил: «Мы поехали туда, ничего не желая взамен, у нас были только наши сердца и наши идеалы, и мы завоевали Испанию. До сих пор испанский народ благодарит нас за наш вклад и за наши жертвы. Всё, что мы может сказать в ответ - нет, это тебе спасибо, народ, тебе спасибо, Испания!»
Сайт Георгия Сосенко: www.sossenko.com
Источник: bakunista.nadir.org
Выходные данные статьи: интервью с Георгием Сосенко и подготовка текста – Шарапов. Использованы также материалы Д. Кауфмана (New York Observer), Б. Маслаускаса, Л. Рахлиса, Anarchist Atlanta, New York Times, www.spanishrefugees-basquechildren.org, www.eursa.org. Опубликовано в газете «Без границ» (№2, 2010 г.)
