АВТОНОМЫ: ДЕКОЛОНИЗАЦИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

АВТОНОМ №14

АВТОНОМЫ: ДЕКОЛОНИЗАЦИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
В. Ященко
В

(Часть 3-я, Начало в №12, 13)

Истоки автономной политики в Германии.

В 1981 году по всей Германии прокатились мощные антивоенные и антиядерные выступления. Тогда на улицы немецких городов вышли сотни тысяч человек недовольных политикой США. Откуда взялось столь массовое движение? Тогда уже многим стало ясно, что в Германии появилось новое поколение активистов, использующих неофициальные нестандартные формы борьбы. Их действия стали основной причиной падения роли национального социал-демократического правительства в Бонне и городского права в Зап. Берлине. К концу 70-х годов многие немцы разочаровались в политике проводимой двумя главными партиями: Союз Христианских Демократов и Социал-Демократической партии. Мало кого тогда радовала их любовь к атомной энергетике и размещению ядерных натовских ракет. Партия зелёных, подняв экологическую и антивоенную тему, сразу же после её основания сумела победить на многих местных и краевых выборах. Тогда зелёные работали в основном с левым крылом СДПГ, и этот союз накладывал некоторый отпечаток на их политику.

В конце 70-х годов всем европейцам уже было понятно, что Холодная война является не единственной причиной надвигающейся экологической катастрофы. Победить в борьбе за экологическую безопасность можно было только всем вместе. В Европе начался процесс построения транс классового гражданского общества. Не государство или партия, а гражданское общество могло организовать мощное антивоенное и антиядерное сопротивление. Главную скрипку здесь играло воинствующее левое крыло. В то время основные группы "новых левых" концентрировались в Немецкой Социалистической Студенческой Федерации (SDS). Оно являлось левым крылом Социалистической партии Германии и стремилось всячески к независимости от партийных боссов и партийного контроля. SDS включало в свои ряды диссидентов из Восточной Германии, леволиберальных студентов-активистов, а также представителей зарождающейся контркультурной богемы. SDS боролась за мир во Вьетнаме, за свободу слова и за свободные Университеты. Вместе с некоторыми профсоюзами и религиозными группами SDSовцы вошли во внепарламентскую оппозицию. Они вели длительную борьбу с парламентской коалицией в 60-е годы. Их марши протеста собирали иногда до сотни тысяч человек. Но, в конце концов, SDS уступило своё место на арене радикального движения маостским и марксиситко-ленинским группам. Первая фаза борьбы внепарламентской коалиции закончилась. Около 15 000 SDSовцев в 1975 году вошли в Компартию Германии, до ста тысяч вернулись опять в Социалистическую партию. Сотни пошли на заводы и фабрики организовывать рабочее движение. Происходило всё почти синхронно итальянским событиям. В 1969 году под влиянием SDS прошла волна забастовок. На автомобильных заводах в них участвовали турецкие рабочие, на конвейере - женщины. В забастовки были вовлечены и рабочие предприятий химической промышленности. В 1973 году всё повторилось вновь, но уже с большим размахом. В забастовках приняло участие более 275 тысяч рабочих 335-ти фабрик. Успех был грандиозен. Уже в 1970 году произошёл самый высокий в истории Германии рост заработной платы - на 10,6%. В то время немцы добились самых лучших условий труда и жизненного стандарта в Европе. Но эта победа дорого стоила многим активистам. Сотни человек потеряли работу. SDS породило антиавторитарные и контркультурные движения в Германии.

В конце 60-х "новые левые" распространяли рок-н-ролл и, одновременно, порождали террор (RAF, Движение 2 июня). Так же как и в Италии, автономные методы борьбы стали внедрять в своей практике сопротивления немецкие феминистки. Они призывали к культурной революции и сексуальному освобождению, боролись против авторитаризма родителей и всяческого догматизма. В начале 70-х в Мюнхене, Гамбурге и Геттингене появились первые сквоты. Чуть позже во Франкфурте началась затяжная тяжёлая сквотерская война с властями. Именно здесь и зародился первый центр спонтанционизма. Позже неформальные sponti-группы появились ещё в 6-ти городах Германии. Они очень походили на Индейцев Метрополии. Они так же переворачивали всё с ног на голову. В них так же ирония почти полностью заменяла рациональность. Для них жизнь всегда была карнавалом. Они в нём жили. Они им жили. И они его распространяли. Для sponti одинаково были противны и оффициалы и серьёзные товарищи по борьбе. Так, в 1978 году в Мюнстере почти единогласно sponti выбрали администрацию Университета свинью. Собака, так же большинством голосов прошла в Сенат Академии г. Ульме. С 1972 года по 1975 в Германии почти в 4 раза увеличилось колличество феминистких и антиядерных групп.

В 1982 году эти группы объединились в Федеральную Ассоциацию Гражданских Инициатив по Защите Окружающей Среды. Число активистов достигало в особо острые моменты 500 тысяч человек. Эти группы пошли намного дальше шестидесятников. К тому времени SDS уже почти полностью интегрировалось в традиционное немецкое общество. Даже в самые свои лучшие дни они не собирали никогда больше 2 тысяч сторонников. "Новые левые" в Германии вообще никогда не пользовались широким влиянием среди политически-активной молодёжи. В 80-х годах они превратились в обычных буржуа, у которых остались только сладкие воспоминания о бурной, беспечной молодости. Только малая часть "новых левых", представителей малых партизанских групп, продолжали своё борьбу с системой. Попавшие в застенки активисты попадали, как правило, в изолированные камеры с аппаратурой видеоконтроля. По отношению к ним нарушались принципы свободы слова. Репрессиям подвергались все те кто пытался встать на их защиту. В 1972 году Вилли Брандт подписал министерский Указ об увольнении "радикалов" со всех общественных служб. Началась "Охота на ведьм". Спецслужбами было проверено 3,5 миллиона человек, 2250 заявлений о приёме на работу было забраковано. Дошло до того, что студенты в библиотеках боялись брать левую литературу. Репрессии властей привели к ответным действиям радикалов. В 1977 году, так же как и в Италии, здесь начались нападения леваков на элиту Германии. Группа Бааден-Майнхоф грабила банки, устраивала поджоги в отделах магазинов, убивала и калечила местных чиновников. 5 сентября этого года RAF похитила Ханса-Мартина Шлейера, влиятельного промышленника Европы. RAFовцы вменили ему в вину участие в СС. 6 недель они прятали его от полиции, а затем убили, "чтобы не возродился фашизм из пепла". С этого события началась горячая немецкая осень 77-го года. Начались массовые выступления левых групп по всей стране. Используя опыт антирепрессивной конференции в г. Болонье, как модель, активисты сумели организовать 20 тысячную манифестацию в Берлине в феврале 1978 года. Спонтисты шокировали власти и бюргеров своими выходками. Ими была принята "гигантская конвенция TUNIX" (Ничего не Делай!). В общественных местах они устраивали импровизированные театры абсурда. С их помощью многие немцы осознали, что в Германии действительно существует репрессивная атмосфера. Огромное влияние на новых активистов Германии в конце 70-х оказал опыт борьбы итальянских автономистов. Автономное движение из Италии сначала пришло в Цюрих и Амстердам, а оттуда перекочевало в Германию. Самое большое число сторонников оно нашло в Берлине и Гамбурге. Летом 1981 года автономное движение достигло берегов Туманного Альбиона. Швейцарский опыт автономного движения В мае 1980 года в Цюрихе началась массовая борьба с властями за автономный молодёжный центр. Использовались новые, не такие как в 1968 году, инновационные и образные формы борьбы. Применялась комбинация тактик. Например, движение за бесплатное посещение зрелищ иногда совмещалось с нудистскими маршами. Всё это было направлено против культуры среднего класса. Автономные молодёжные центры стали местом поиска новых форм совместной жизни и новой либертарной культуры. Они стали шагом к обществу в котором гуманность, свобода мнения и раскрытие человеческой личности стали реальностью. Движение за создание автономных молодёжных центров объединяло почти все кружки пролетарской молодёжи. Активисты штурмом проникали на дорогие концерты. Более того, они создали своё место для проведения независимых концертов Rock as Revolt (Рок как Восстание). Они использовали опыт английских активистов (Рок против Нацизма) и немецких (Рок против Правых). Фашизм миновал пределов Швейцарии, но проблемы тоталитаризма и шовинизма на бытовом уровне здесь были всегда. Борьба велась не просто с правительством и прочими властными институтами, но за изменение всего общества. "Преврати правительство в огуречный салат" - взывали активисты. В 1980 году их поддержало сквотерское движение в Берлине. Впервые в автономном движении состоялась массовая международная консолидация. Тем не менее, правительству удалось разрушить планы автономов. Место для рок-концертов им не удалось выбить.

В Цюрихе начались судебные процессы над активистами. 1100 человек получили сроки по тем или иным криминальным статьям, связанным с защитой частной собственности и нарушением общественного порядка. За полтора года прошло около 60 стычек с полицией, в ходе которых было арестовано 2500 активистов. Правительство не собиралось заниматься решением проблем молодёжи. Когда же молодёжь решила сама их решить, власти испугались и решили активно пресечь эти попытки. А проблемы были самые острые. С 1970 по 1980 годы в Швейцарии количество суицидов среди молодёжи увеличилось вдвое . Существовала острая проблема жилья, так как неимоверно повысилась плата за съём квартиры. Жить на улице молодёжь не собиралась. Начался массовый захват пустующего жилья. Параллельно этому в фешенебельном парке озёр появился город лачуг "Чаотикон". После недельного существования полиция стёрла его с лица земли. Но вскоре он вновь возродился из пепла. Полиция его вновь разрушило, но город опять появился, и так продолжалось бесконечно. То же самое было, к стати, и с автономным молодёжным центром. Автономное движение из Цюриха распространилось и по другим городам Швейцарии (Базель, Берн, Лозанна). В 1981 году полицейскими были убиты два автономиста. Через год в Цюрихе был окончательно разгромлен Автономистский Молодёжный Центр. Наркотики вскоре окончательно добили здесь это движение. Из Италии, через Цюрих, автономное движение достигло Гамбурга и Берлина. В это же время её идеи прочно закрепляются в практике нидерландских сквотеров. Появились условия для консолидации гражданского общества вокруг автономного движения. Оно объединяло теперь автономное женское движение, антиядерное и сквотерское движения, а так же другие альтернативные группы. Большую роль в формировании автономного общества, как и в Италии играли феминистки.

Автономное движение женщин Выступая против "резкого" стиля SDS, они ввели "политику первой персоны" в дискуссию движения, таким образом, полностью перейдя на позиции автономистов. Представители антиядерного движения, не смотря на то, что они называли себя "автономистами", не разделяли основных принципов этого движения. Они были скорее просто независимыми. Необходимо всё же разобраться, чего же добивались феминистки. Мари-Терез Кнёппер так определяла автономию:"Прежде всего автономия женского движения подразумевает под собой самоорганизацию, отделение от мужского большинства Левых и вообще от мужчин.. Более того, нужно учитывать отношение движения к правительству и его институтам, т.к. они осознаются [феминистками], как нечто патриархальное и системостабилизирующее. В связи с этим, необходима полная оюособленность от государственных и институционных связей. Внутри движения автономия означает преимущественно децентрализацию, автономию каждой отдельной группы, а уже в самих группах это означает самоопределение рабочих структур... антииерархичность стуктур, в свою очередь, позволяет использовать индивидуумов в развитии автономии. " Многоликость автономии может быть дополнена так же иллюстрацией преемственности автономии движения женщин и внепарламентской оппозиции. Обе эти формации подозревались в возможных последствиях вхождения в систему истеблишмента. Как известно, чтобы быть автономными, необходимо отказаться от мысли хоть какого- то сотрудничества с государством, даже от мысли вхождения в его институты с целью изменения их. С одной стороны, женское движение занимало агрессивную позицию по отношению к 218 параграфу, но одновременно оно создавало собственные институты, подобно внепарламентской оппозиции Левых, которые стали в 68 году создавать альтернативные структуры, чтобы жить с собственных домах и иметь собственную прессу и места для собраний. Вот эти два основных стремления: быть в оппозиции к доминированию существующей системы и создавать внутри этой системы оазисы свободы - очерчивают ход мыслей автономистов. В противоположенность США, немецкое женское движение сделало упор скорее на автономию, чем на требование равенства. После того как американские феминистки сломили сопротивление правительства в вопросе прав аборта, они переключили свою недюженную энергию на неудачную компанию за внесение в конституцию поправки о равенстве прав женщин и мужчин.

У феминисток в Германии дела щли не так гладко - аборты здесь оставались вне закона. Это стало причиной их яростного стремления к автономии. В германии не существовало единой централизованной радикальной женской организации, а либеральные феминистки не имели большого влияния в движении. Здесь приаритет отдавался локальным проектам: создание сети магазинов, собственной прессы, обустройство женских центров и издание книг. Полемика по поводу сути и методов феминисткого движения развернулась в основном на страницах двух национальных феминистских журналов: "Отвага" и "Эмма". Первый журнал возник в 1976 году и выходил тиражом в 5 тыс. экз. Из зап. Берлина он очень быстро распространился по всей Зап. Германии и к ноябрю 1978 года достиг 70-ти тысячного тиража. В феврале 1977 года Элис Шварцер и группа радикальных феминисток, в которую входило много профессиональных журналисток, основали журнал "Эмма". Первый выпуск был 300 тыс. экз. Постоянно выходило до 100 тыс. экз. Оба журнала не приносили никакой прибыли организаторам и производились только женщинами. Два журнала с различными концепциями, иногда разными подходами по тому или иному вопросу, смогли активизировать мыслительную работу женщин и выявить основные противоречия внутри движения. Несмотря на то, что в спорах они часто переходили на личный уровень, издатели журналов приобщили тысячи активисток к дискуссии и политическому самообразованию. Две ключевые темы циркулировали тогда в движении: тяжёлый домашний труд и материнство. Глубокие разногласия вскрылись среди феминисток по вопросу каторжной домашней работы и "домашнего ареста" женщин. В 1973 году Элис Шварцер опубликовала свою книгу "Женская работа - Женское освобождение", а несколькими месяцами позже появился перевод классического текста Мариарозы Дэлла Коста и Селмы Джеймс. Как утверждали эти теоретики, неоплачиваемый домашний труд женщин - это часть экономики, поэтому необходимо высчитывать основной домашний продукт и компенсировать его в долларах. Они утверждали, что если начнуть платить женщинам за их неоплачиваемый домашний труд, то разделение между миром оплачиваемой работы и миром неоплачиваемой канет в лету. Это бы по настоящему освободило бы тогда женщину из домашнего каземата и предоставило бы ей возможность играть новую роль в обществе. Радикальные феминистки думали по-другому. Они утверждали, что создание системы вознаграждения женщин за их домашний труд станет только дальнейшей институцианализацией их в изначально порочную систему. Произойдёт воспроизводство барьеров на их пути к различным формам общественной жизни. Их так и не будут пускать в политику, корпарации, университеты. Так как, геттоизация женщин является материальным продуктом патриархального разделения труда, то мало оплатить женщинам их домашний труд, необходимо напомнить так же мужчинам об их равной ответственности в воспитании детей и о равных обязанностях в содержании дома. Необходимо было раз и навсегда покончить с императивами патриархальных структур общества.

Левые, в основном, пытались организовать женщин по производственным вопросам. Они мечтали "переманить их на сторону рабочего класса", так как считали женщин устойчиво низкооплачиваемой "прослойко рабочего класса". Феминистки не шли на сотрудничество. Хепнелор Мэбри назвала двойной и тройной гнёт женщин "патриархальной прибавочной стоимостью". Ни левые, ни профсоюзы, по мнению женщин, никогда не хотели их полного освобождения, ибо мужчины входящие в эти структуры никогда бы не пожелали разделитть домашние обязанности со своими жёнами. Пока разгорались дебаты по поводу платы за домашний труд, начался диспут о "новом материнстве" и равных правах. Радикальные феминистки понимали материнство как нечто социально детерменированное. Общество, по их мнению. Слишком многого от женщины ожидает. Полнота женской жизни не обязательно должна быть связана с материнством. Более того, они рассматривали условия материнства (работу на износ, существование на пределе) как угнетение женщин! "Отвага" категорически не соглашалась с радикалками. Желание иметь ребёнка естественно, оно приходит из самого чрева женщины. Существует психически/ физическая готовность женщины стать жертвой ради создания новой жизни. Они прославляли "женскую интуицию" и утверждали биологическую предопределённость материнства. "Отвага" выступала за "новую женственность" и отрицать эту женственность значило отрицать женскую сущность. Эти утверждения огорчили радикальных феминисток и в особенности лесбиянок, которые увидели в этом одобрение гетеросексуальности. С того момента когда рождаемость в Германии стала ниже смертности, все политические партии, особенно CDU, стали обещать женщинам поддержать их желание стать матерями. Некоторые феминистки включились в работу материнских центров, которые были созданы на государственные деньги. Создавались они для того чтобы помочь молодым матерям освоить новые профессии, зарабатывать деньги на и определять своих детей в игровые комнаты. "Отвага" стала бороться за предостовление хотя бы одного полностью оплачиваемого дикретного отпуска с гарантией того, что женщины смогут потом вернуться на прежнее рабочее место. Они выступали так же предоставление матерям возможности приходить на работу со своими детьми, за повышение пособий неработающим матерям, а так же за увеличение публикаций о грудном кормлении. Так как эти предложения частично совпадали с теми вопросами которые пыталось решить правительство "Отвага" превратилась в объект безжалостной критики со стороны радикалок. В противоположность позиции генетически взывающей женской природы ("сущностность" как её называли в США) радикальные феминистки высказали вероятность того, что мужские и женские особенности являются продуктом социально-исторических сил, которые формируют наши личности самым своеобразным образом. Не ранее 1975 года Элис Шварцер определила эту позицию в ставшей потом классической для немецкого феминизма статье ""Маленькое" отличие и её великие последствия". В ней она нарисовала будущее, в котором "в котором пол не был бы больше неизбежностью. Женщины и мужчины не были бы больше насильно вовлечены в ролевое поведение, а маскулинная таинственность была бы так же не нужна как и женская усложнённость. Сексуальное разделение труда и эксплуатациязакончились бы. Только биологическое материнство было бы женским делом; социальное материнство было бы таким же мужским делом как и женским. Люди общались бы между собой ничем не ограниченным способом...согласно их индивидуальным потребностям в любое данное время, независимо от возраста, расовой и половой принадлежности.(не было бы классовой системы в этом свободном обществе)".

Согласно этой логики, всё что культурно установлено может быть переделано, в противоположенность абсолютно неизменяемому характеру естественно данной внутренней природе. Даже такие, казалось бы, естественные способности как грудное кормление были так же раскритикованы феминистками. Правительственная поддержка женщин в их глазах была не более чем либеральная версия гитлеровского ограничения женщин тремя "К": кухня (kitchen), дети (kinder) и церковь (не помню как по-немецки). Они понимали "новую женственность" как ту часть контрреволюции , которая вышла из глубин самого феминистского движения. Радикалки предлагали возможность существования третьего пути, пути в котором "в котором мы не были бы больше слабыми и нерешительными". Этот путь позволил бы им быть одновременно и слабыми и сильными и эмоцианальными и рациональными и ранимыми и отважными. В 1979 году в 4-м берлинском летнем университете для женщин темой обсуждения была "Автономия или установленный закон: страсть и сила женщин". Сначала долго спорили по поводу размещения натовских ракет в Европе. Далее дискуссия переместилась в область материнства и оплаты женского домашнего труда. Новый элемент в этот спор внесла Вера Слипик. Используя иронию, она высказалась за установление зарплаты лесбиянкам, так как, они так же занимаются домашней стряпнёй. Слипик позволила себе посмеятся над лесбиянками, и это было началом критики радикализма в движении. Консервативные традиции стали возвращаться. Феминистское движение почувствовало свою изоляцию от общего автономного движения. Её проекты осуществлялись правительством и бизнесом. Поворот к "новой женственности" и "материнству", по мнению радикальных феминисток, притупил острое ядовитое жало феминизма. Женщины почувствовали запахи былой кабалы. Многие феминистки увлеклись своей личной жизнью . им понравилось быть любовницами и подругами. Они создавали свои семьи и с головой уходили в быт. Некоторые активистки стали отходить от автономистских принципов, склоняясь к централизованной организации и бюрократизму. Феминистический потенциал стал идти на убыль. Многие из них стали делать свою карьеру в партии Зелёных. Они навели там свой, женский порядок. Так, после того как в 1980 году партийная Баден-Вёртенбергская государственная конвенция отклонила требование женщин о легализации аборта, женщины "прокатили" мужчин на местных и земельных внутрипартийных выборах. В 1985 году почти все посты в партии Зелёных занимали женщины. Они руководили наступлением на тех кто был против изменения пар.218.

Внутри партии они добились введения прав тайного голосования и раздельного голосования по статьям, касающихся женского вопроса. Если же они были в меньшинстве, то вступал в действие механизм установления вето. Ими была установлена точная 50-ти процентная квота во всех выборных списков кандидатов в местный и национальные парламентские органы. Партия за свой счёт проводила все сугубо женские собрания и конференции по обсуждению проблем связанным с автономным женским движением и женским движением внутри партии. Первая конференция надавила на профсоюзы , дабы те позволили своим женщинам участвовать свободно в автономном жен. Движении. Это позволило им, наконец, покончить в 1983 году с параграфом 218, а так же низложить консервативное правительство и на государственных и на местных выборах. Некоторые активистки стали так же вовлекаться в смешанные группы - это была уже новая фаза развития автономного женского движения. Так феминизм превратился из маргинального малозаметного в основное движение в стране. Миллионы женщин обрели новое интернациональное сознание, которое изменило политическую культуру Западной Германии. Все политические партии стали считаться с требованиями женщин. А некоторые, например, такие как Зелёные, оказались у них под массивным каблуком. Внутри радикального течения женщины пошли на некоторые уступки мужчинам: теперь, помимо сквотов, предназначенных только для женщин, стали появляться и смешанные коммуны. Амазонки, наконец, впустили мужчин в своё логово, и это принесло свои благодатные плоды! (Продолжение в след. номере. Не ЖДИ - БорИсЬ!)