МЯТЕЖНЫЙ КРОНШТАДТ

АВТОНОМ №15

МЯТЕЖНЫЙ КРОНШТАДТ
Последний аккорд нашей революции
В

В этом году исполняется 80 лет со дня кронштадского восстания, потопленного
в крови большевиками, 80 лет со дня последнего массового выступления
трудящегося люда против партийной диктатуры за идеалы либертарной
российской революции 1917-1921-го годов.

"Перед пушками, как на парад
Встали те, кто у Зимнего выжил.
Расстреляли мятежный Кронштадт,
Как когда-то Коммуну в Париже".
(из песни).

Сейчас повсеместно господствует мнение, что выбор, перед которым во время
Великой Революции 1917-1921 годов стояла наша страна, сводится к нехитрой
дилемме: или Ленин - или Корнилов (Колчак, Деникин, Врангель), или белые -
или красные. А, значит, или большевистская диктатура, с её продразверсткой
и чрезывчайкой, или - белогвардейская диктатура, реставрация самодержавных
порядков. Но так ли было на самом деле? Конечно, не так! В то время, как
белые и красные самодержцы делили между собой Россию, грабили деревню,
сгоняли под ружье солдат, которым опостылело многолетнее побоище, а на
окраинах бывшей империи высаживались английские, французские, американские
и японские десанты, - в это время "наивные" рабочие и крестьяне вновь и
вновь пытались в аду гражданской войны претворить в жизнь изначальные цели
Революции: послав к черту любых паразитов и начальников, самим
распоряжаться на своей земле, заводах и фабриках. Движение это носило
характер стихийный, беспартийный, неорганизованный - но тем тяжелее было
сломить его бесконечным кандидатам в диктаторы.

Последний аккорд величественной трагедии Великой Российской Революции
относится к весне 21-го года. К этому времени с белым движением было
покончено, интервенты (кроме японцев на Дальнем Востоке) убрались восвояси,
пламя гражданской войны, казалось, затухло, - чтобы вновь вспыхнуть в
последний раз с небывалой силой.

Победители-большевики оказались один на один с неуспокоенным и в
значительной части вооруженным народом. Если раньше комиссары в Кремле
могли хоть как-то объяснить населению новую "рекрутчину", чрезвычайки,
госмонополию на всё, принудительные трудовые армии и прочие "прелести"
своего режима борьбой с контрреволюцией и Антантой, с недобитыми помещиками
и капиталистами, то теперь все эти "прелести" военного "коммунизма"
вызывали в народе только всё возрастающую враждебность. Условно и с
оговорками поддерживавшие до этого момента большевиков социалисты: эсеры,
меньшевики и анархисты, не везде ещё выкорчеванные с корнем чекистами,
также требовали демократизации режима, допущения многопартийности и свободы
торговли, восстановления подлинно советской системы и независимых от
праткомов профсоюзов. Конечно, такие "контрреволюционные" призывы
пресекались соратниками Железного Феликса, но - самое неприятное: смута
проникла и внутрь самой правящей партии. Накануне её X-го съезда, в РКП(б)
подняли голову всяческие "уклоны" и "оппозиции", требовавшие большей
независимости профсоюзов и хоть какого-то самоуправления на производстве.
(Десятый съезд решит эту проблему радикально: запретив, по предложению
Ленина, все фракции и платформы).

Всё ярче разгоралось пламя сразу трех крестьянских войн: в Западной
Сибири, на Украине (махновщина) и на тамбовщине (антоновское восстание).
Везде карательных отрядов уже не хватало. Брожение проникло и в те слои
населения, которые всю дорогу следовали за Лениным и его сотоварищами:
солдаты вели "контрреволюционные разговоры" и начали в массовом порядке
дезертировать из частей, рабочие московских и питерских заводов, ещё не
остановившихся от экономических неурядиц, поднялись на забастовки. Вершиной
этого общенародного движения за свободу, против гнета партийного
чиновничества, явилось восстание в Кронштадте - сердце и главном оплоте
революции. Уж на кого на кого, а на моряков из Кронштадта большевики могли
твердо рассчитывать: разве не они в июле и в октябре 1917 года первые
выходили на борьбу с буржуазным Временным Правительством, разве не они
выступали в авангарде Революции, разве не они сыграли главную роль в
разгроме генерала Юденича на подступах к революционному Питеру? Именно
потому кронштадтское восстание - бывшее лишь айсбергом громадного движения,
- стало для большевиков наибольшей неожиданностью, главной угрозой и
ярчайшим символом тех новых сил, которые поднялись на борьбу весной 21-го
года, и в которых Ленин узнал своего главного, самого грозного противника.
Ленин подчеркивал, что крестьянские восстания "опаснее, чем Деникин, Юденич
и Колчак вместе взятые", а "экономика весны 1921 года превратилась в
политику: "Кронштадт"".

Прелюдией к кронштадтскому восстанию явились выступления питерских рабочих
в феврале 1921-го года. Сперва то здесь, то там по питерским заводам пошли
"волынки" - тихий саботаж со стороны рабочих, а потом начались массовые
открытые выступления: забастовки, демонстрации, принятие петиций и
резолюций с "контрреволюционными" и "антисоветскими" требованиями: свобода
торговли и ликвидация заградительных отрядов, отмена продразверстки и
трудовых армий, проведение свободных выборов в Советы и легализация всех
социалистических партий, "Советы без Совнаркома" (децентрализация
власти)... Солдаты, брошенные на разгон демонстраций, разоружались и
переходили на сторону рабочих, и только "красные курсанты" рассеивали
"бунтовщиков". В стихийных волнениях участвовали тысячи рабочих: встали
завод "Арсенал", многие цеха "Обуховского" и "Путиловского". Поняв
серьезность положения, большевистская власть приняла меры: "кнут" сочетался
с "пряником", репрессии перемежались уступками. В Петрограде было введено
военное положение и комендантский час, запрещены митинги, проведены
массовые аресты среди рабочих лидеров, а также эсеров и меньшевиков,
профсоюзы - прислужники новой власти, заявили, что рабочие, продолжающие
забастовку, будут выброшены с предприятий, в печати большевики обличали
контрреволюционеров, эсеров, шпионов и меньшевиков, которые, несомненно,
были подстрекателями волнений. С другой стороны, основные экономические
требования рабочих были выполнены властью: в петроградской губернии
продразверстка была заменена продналогом, заградотряды были сняты,
снабжение Питера продовольствием несколько улучшено (10 млн. рублей были
выделены на закупку продовольствия), члены трудовых армий - питерцы - были
демобилизованы, рабочим были выделены огороды для ведения подсобного
хозяйства. Всеми этими мерами Ленину и его команде удалось сбить волну
рабочих выступлений. Но было поздно: эхо питерских забастовок и
демонстраций отозвалось в Кронштадте.

25 и 27 марта в Кронштадте на линкорах "Севастополь" и "Петропавловск"
состоялись собрания экипажей, направившие свои делегации в Питер - узнать о
требованиях рабочих и о характере их выступлений. I-го марта на Якорной
площади Кронштадта собрался двенадцатитысячный митинг моряков. Перед
собравшимися выступили комиссары и сам Михаил Иванович Калинин, прибывший
по такому случаю, - но их согнали с трибуны. Единодушно была принята
резолюция все с теми же требованиями: отмена продразверстки, свобода
торговли, свобода социалистических партий и союзов, власть советам, а не
партиям. На сторону восставших перешло большинство кронштадтских
коммунистов. В тот же день был образован Временный Революционный Комитет
(ВРК) Кронштадта, который взял под контроль флот и город, начал передавать
в эфир требования повстанцев. Ежедневно выходила газета "Известия ВРК",
пропагандировавшая идеи "третьей революции", в другие города и части были
направлены посланцы с целью изложить требования кронштадтцев и предложить
поддержать их. Восстание возглавил анархист Степан Максимович Петриченко,
старший писарь линкора "Петропавловск".

Восставшие моряки делали всё, чтобы избежать кровопролития: почти никто из
комиссаров и коммунистов даже не был арестован. Кронштадтское выступление
было совершенно спонтанным (в числе его вождей почти не было эсеров с
меньшевиками, ни, тем более, царских генералов, как утверждали
коммунистические газеты) и поразительно организованным: революционные
матросы выступили не за свои сиюминутные "колбасные, шкурные" интересы, а
из солидарности с питерскими рабочими, ощущая свою ответственность за
судьбу всей Революции; они организовались поразительно единодушно и быстро:
все вопросы решали делегаты, избранные от частей.

После короткого шока, коммунисты в Петрограде начали действовать: 5-го
марта мятежниками был предъявлен ультиматум с требованием сдаться, а 7-го
числа был предпринят первый, неудачный штурм Кронштадта по льду, отраженный
огнем кораблей с фортов крепости. Стянутые на скорую руку под Кронштадт
части оказались ненадежными: 14-го марта два полка 27-ой Омской дивизии
отказались идти на штурм. Но большевики под Кронштадт все силы: большая
группа делегатов X-го съезда РКП(б) во главе с К. Е. Ворошиловым прибыла
для участия в штурме, ненадежные части были расформированы, а колеблющиеся
бойцы расстреливались на месте; также расстреливались и агитаторы из
Кронштадта. Большевистской власти удалось отрезать мятежную крепость от
источников продовольствия, а также скрыть от страны правду о восстании: по
словам большевистской пропаганды, во главе Кронштадта стояли белые
генералы, эсеры и немецкие шпионы, желающие реставрировать самодержавие и
ликвидировать Советскую власть. Ничего более нелепого и лживого нельзя было
придумать! Большевистские вожди хорошо понимали всю опасность примера
Кронштадта для своей диктатуры. Восстание должно было быть подавлено любой
ценой. Тухачевский, Фабрициус, Ворошилов командовали штурмовыми частями.
"Это была исключительная по своему напряжению борьба. Прежде, чем мы
вступили в неё, пришлось вести ещё более серьезную борьбу за свои
красноармейские части" - признавался впоследствии Ворошилов. За
кронштадтцев было стихийное настроение народа, против - вся мощь
большевистской машины государственного подавления, жесткой, решительной и
беспощадной.

Кронштадт задыхался без продовольствия, внутри него некоторые большевики,
бывшие на свободе, совершали диверсии и шпионили в пользу штурмующих.
Решающий штурм начался 17-го марта, а 18-го, в пятидесятую годовщину начала
Парижской Коммуны, город был взят. Наступавшим частям приходилось брать
буквально дом за домом, стирая огнем тяжелых орудий с лица земли очаги
сопротивления, 25 самолетов непрерывно бомбили город. Поняв, что дальнейшая
борьба безнадежна, часть повстанцев с оружием в руках пробилась на
территорию Финляндии. Остальных расстреливали без суда. Кронштадтское
восстание - последний аккорд Великой Революции - было подавлено.

Все главные экономические требования повстанцев были выполнены
коммунистической Властью, введшей нэп и сохранившей за собой все
политические рычаги, чтобы, спустя 8 лет совершить "великий перелом" -
загнав крестьян в колхозно-государственное рабство.

Кронштадт показал большевикам, как близко стоят они от пропасти, как опасен
диктаторам вооруженный и непокоренный народ, жаждущий свободы и готовый сам
решать свою судьбу. Кронштадт, напомнивший в 1921-ом году, в конце
Революции, об её изначальных целях, показал какой могла бы быть Россия, не
перехвати в 17-ом историческую инициативу узурпаторы-большевики. Народное
самоуправление, производственная демократия, децентрализация, полная
политическая и экономическая свобода, отказ от самодержавных и буржуазных
порядков, - свободное социалистическое общество без господ и генералов, без
помещиков и комиссаров... Прав был Ильич: Кронштадт, антоновщина,
махновщина были куда опаснее для большевиков, чем Колчак и Деникин, а для
Колчака и Деникина - куда страшнее, чем Троцкий и Ленин.

Петр Рябов, Февраль 1994 г.