Я шёл по пыльной дороге, и в моих глазах разливалась бесконечность. Вокруг суетились люди; спальный район отнюдь не спал. Однако часа через полтора, суета растворилась в посвежевшем от дождя воздухе. Народ подустал и теперь только изображал свою былую бодрость и активность. Никто не был в обиде. Солидарность – самое главное. Я тоже солидарен с продавщицей из ларька и тоже позёвываю и не тороплюсь с выбором. Под ногами сменяются дорожные полотна: то это тихие, спящие асфальтированные дорожки в зелёных тенистых двориках, то это разбитые дорожные полотнища, то это новенький, чистенький, хвалящийся своей первозданной красотой, чёрный асфальт. Порою полотна под ногами нет совсем, но такое случается редко: либо, когда ты лежишь в тени на зелёной траве, уставившись на доброе летнее небо, либо полотно отсутствует по причине крупномасштабного ремонта дорожного покрытия. Чем спальные районы отличаются от центра города? Просто окраины как-то по-домашнему обустроены, здесь можно увидеть мальчишек с футбольными мячами, вывешенную одежду на балконах, которая ждёт жарко палящего, знойного солнышка, слышать крики детей и скрипы качелей. Казалось бы, нет ничего приятнее, чем находиться в таких спальных районах и уже на улице ощущать какой-то домашний уют и комфорт. Потом понимаешь, что эта не до конца устроенная домашняя обстановка скоро ужасно наскучивает. Подъезды, дворы или их отсутствие, надписи на стенах, обычно неинтересные и большей частью нецензурные; алкоголики с подбитыми глазами и иссохшими синими губами, нашедшие себе приют под скамейками; уставшие рабочие, возвращающиеся со своих рабочих мест и непременно пьющие пиво; ворчливые старушки, обсуждающие всех и каждого; угрюмые подростки, собаки, кошки… Особенно эта спальная реальность наскучивает и надоедает при том условии, если ты учишься или работаешь в совсем другом месте. Когда ты видишь эту урбанистическую пейзажную зарисовку каждый день и при этом не видишь ничего другого, тебе практически не заметна та наскучивающая и подавляющая изнанка.

Каждый дом и двор живут своей собственной жизнью; они оставляют отпечаток на своих жильцах, но и жильцы, в свою очередь, формируют характер подвластных себе пространств, придавая им индивидуальные краски и оттенки. Каждый подъезд имеет свой неповторимый облик, запах, цвет и настроение. В подъездах старых однотонных белых девятиэтажек посетителей встречают необычные резкие запахи, будь то чьего-то приготовленного обеда, будь то странные, отпугивающие незнакомцев. Такой запах у меня на подсознательном уровне ассоциируется со смертью, какой-то тлеющий и гнилой, возбуждающий сонные обонятельные рецепторы. Парадные новых многоэтажных построек вряд ли смогут чем-то удивить, они новы и молоды и практически не имеют своих историй, острыми зубами вгрызающихся в толстые бетонные стены. Конечно, можно почитать настенные надписи, но вряд ли они поведают вам многое. Как правило, они не отличаются разнообразием, неповторимостью, уникальностью или изобразительностью. В спальных районах с их бесконечными лабиринтами многоэтажных домов, дворов, оккупированных грязными автомобилями, продуктовых магазинов и спортивных площадок можно искать и находить какую-то романтику, но для этого необходимо замыкаться и отрекаться от всего остального мира. Однако тяжело искать романтику и особую атмосферу там, где её не создают, а лишь разрушают, покрывая толстым слоем неестественных и неправдоподобных совмещений. Слишком много людей не видят абсолютно никаких прелестей в местах своего проживания. Этот дух рассеивается в повседневности, его распыляет вольный ветер, гуляющий в каменных джунглях блочных микропространств. Слишком уж много свободы в этом незатейливом замкнутом мире. Но свобода эта отдыхает на своей могиле, где-то за гаражами, там, где обычно прячутся и курят дворовые ребята; где-то под лавочками, где-то в складах продовольственных магазинов и зелёных контейнерах помоек, захороненная благодарными людьми…