В В В 
В В В  <Уфф идиоты а, идиоты!> - причитала в меру упитанная розовощекая тетя Валя. Она стояла на своем привычном месте - у кухонной плиты, жарила картошку и одновременно что-то жевала. Дело в том, что было воскресенье, 27 августа 2000 года. Именно в этот день случилось страшное и непредсказуемое. А случилось вот что. Как всегда вечером, после ужина, тетя Валя - любительница сериалов со стажем (как-никак трагедия строптивой Изауры разворачивалась на ее глазах) приготовилась смотреть свой любимый телесериал. Серия обещала быть очень интересной, ведь в предыдущей у Хулии от Хуан Карлоса родился маленький Игнасио.

В В В  Включив телевизор, тетя Валя не обнаружила ничего. <Профилактика?> - подумала было жительница столичного города, но пощелкав по другим каналам, быстро удостоверилась - не показывали вообще ничего ни по одному каналу. Сердце забилось чаще, сразу возникла тревога. Как последняя надежда явилась такая спасительная, такая приятная мысль: <отошел какой-то проводок, ничего страшного>. Муж находился рядом, он не так давно пришел с работы и сам хотел только одного: упасть быстрее на диван и, включив последние известия, забыть обо всем на свете, насладившись захватывающим телеспектаклем. <Сеня, устрой телик, не показывает!> - словно в истерике заверещала тетя Валя.

В В В  Сеня ковырялся в проводах уже долго. Тетя Валя, решив отвлечься от мрачных предчувствий, включила радио. В это время с улицы пришел Димка: он был подростком и играл во дворе со сверстниками в футбол. Димка уже знал, что произошло, и воспринимал это как личное оскорбление. Ведь по телевизору скоро должен был начаться футбольный матч с участием его любимцев - ЦСКА, а теперь он оказался лишен зрелища. И тут по радио передали: горит останкинская телебашня. Напряженная лихорадка супругов вдруг сразу сменилась фрустрационной регрессией. Это были минуты моральной опустошенности, упадка всех сил и надежд. Уже не было ни беспокойства, ни каких- либо эмоций, зато было очень ясное и отчетливое осознание потери чего-то необходимого, привычного и неотъемлемого. Эти люди начали понимать, наконец, то, в чем боялись признаться долгое время себе - свою собственную ущербность, ничем ни поправимую, наверное, уже убогость.

В В В  Судорожно- нервные движения тети Вали и привычная матершина ее супруга свидетельствовали о том, что замешательство не длилось долго. Из магнитофона доносился привычный голос Кая Метова, Семен Семеныч <резался в дурачка> с Димкой, а <мамка> привычно стояла у плиты, жарила картошку и уже привычно причитала: <Уфф идиоты а, такое может быть только у нас!>.

В