Аполлон Андреевич Карелин (1863-1926) - один из известнейших участников русского анархо-коммунистического движения начала 20го столетия. Биография Карелина чрезвычайно богата событиями. Специалист в области права и экономист, адвокат и переводчик, издатель и революционер, Карелин был исследователем русской крестьянской общины и членом революционной организации Народная воля. Он подвергался арестам и ссылке, принял деятельное участие в революции 1905 г, возглавив боевую дружину революционеров в Иркутске, будучи в то время уже членом партии эсеров. После поражения революции Карелин оказался в вынужденной эмиграции. Он перешел к анархистам в 1911 г, сблизившись по своим взглядам с П. А. Кропоткиным. В 1917 г. возвратился в Россию, где участвовал в различных изданиях и движениях анархистов.
Идеи Карелина могут до известной степени считаться нормативными для анархистов той эпохи, хотя, конечно, среди них не было единства во мнениях, и не все идеи Карелина встречали одобрение. И все же, он оказал огромное влияние на движение. Каковы же взгляды Карелина? Возьмем за основу работу “Что такое Анархия?” и некоторые другие тексты.
Экономика
Перед нами последовательная защита идей безгосударственного коммунизма. Карелин отвергал частную собственность и выступал за экспроприацию всех благ – как средств производства (заводов, фабрик и земли) так и уже произведенных благ (продуктов, одежды и т.д.) самоуправляющимися объединениями граждан. Аргументация здесь двойная. С одной стороны в современном обществе все произведено всеми, во всякую деталь станка и в сам станок, буханку хлеба или строение вложен труд всей цивилизации, включая бесчисленные поколения предков. Поэтому присвоение кем-либо этих, созданных коллективным трудом предметов, лишено каких бы то ни было моральных оснований. С другой стороны, частное владение имуществом означает неравенство между людьми. А неравенство влечет за собой эксплуатацию одних людей (не имеющих ничего или почти ничего) другими людьми, теми, кто владеет всем: фабриками, заводами, землей и строениями, ибо первые должны идти в услужение ко вторым. “Анархия, - отмечает Карелин, - мыслима только в коммунистическом обществе”. Общество неравных доходов требует принудительной власти, заставляющей одних людей довольствоваться меньшим количеством продуктов, чем других. По этим причинам частная собственность должна быть ликвидирована и передана в руки общественного самоуправления.
За основу самоуправления здесь берется территориальная коммуна (“вольный город” - в терминологии Карелина) и производственные союзы работников. Собрания жителей городских кварталов будут сообщать о своих желаниях производителям – рабочим союзам, а те будут производить то, что соответствует потребностям общества. С другой стороны, жители Вольного города станут организовывать любые производственные союзы и входить в них в соответствии со своими желаниями. Так будет действовать принцип “от каждого по его способностям, каждому по его потребностям”.
Разумеется, Карелин осознавал, что потребности людей не сводятся к материальным. “В городе будут существовать всевозможные организации и учреждения, которые по своему желанию и почину устроят жизнь города. Будут существовать различные союзы, федерации, всевозможные общества, в том числе и ученые… артели, содружества, братства…всевозможные объединения – библиотечные, театральные, фабричные заводские, ремесленные, домовые, издательские, учительские и прочие… Каждая организация будет обсуждать и решать на сходе своих членов все свои дела, а если дела будут затрагивать интересы всего города, то они будут обсуждаться на сходах горожан”. Таким образом, в основе организации союзов лежит, в свою очередь, принцип прямой демократии – принятие ключевых решений общими собраниями.
Правда, у Карелина находим странную идею о том, что города будут “закупать” продовольствие в селах для своих жителей. Трудно сказать, что тут имеется в виду. Тем более, что в обществе, описанном Карелиным, по его собственным словам, отсутствуют деньги и собственность, а села образуют федерации с городами.
На наш взгляд, работы Карелина страдают от отсутствия конкретных схем управления экономикой. Например, существует проблема, связанная с поддержанием работы крупных предприятий, имеющих федеральное значение - отдельных больших металлургических предприятий, фабрик по производству сложной современной техники, железных дорог и т.д. Поддержание в работающем состоянии таких больших систем не по силам отдельно взятому вольному городу. На наш взгляд, их работа будет поддерживаться большими ассоциациями вольных городов и самоуправляющихся коллективов и регулироваться съездами советов этих городов (и\или коллективов). Управлять большими предприятиями станут их собрания и советы совместно с комитетами, исполняющими волю съездов советов (1).
Управление обществом
В городах-коммунах не будет никаких чиновников с правом отдавать указания, приказы. Все вопросы общественного устройства станут решаться “на сходах жителей больших и малых городских районов” либо на общем городском сходе, если город не велик. Со своей стороны крупные города, представляющие собой федерации районов, могут объединяться в более крупные федерации для решения общих вопросов, и кроме того, вступят в федерации “с вольными селами”.
Здесь за основу берется тот принцип, который находим в вольных городах прошлого. “…В Средневековье мы встречаемся с вольными городами, а раз речь идет о России, то даже с автономией концов (районов - прим.) и улиц этих же автономных городов". Новгород, например, по словам профессора Ключевского “представлял многочисленное соединение мелких и крупных местных центров, из которых большие составлялись сложением мелких””.
Вместе с тем, Карелин отчетливо видит и коренное отличие предлагаемой им социальной модели от самоуправляющихся городов Средневековья, “свобода и самодеятельность которых пали под влиянием государства и богачей”, так что вольный город может быть устроен “только на коммунистических началах”.
Те же самые сходы жителей районов (домов, улиц - все зависит от размеров города, от целесообразности и вкусов его городского коллектива) будут сообщать о своих потребностях сходам производителей. Для решения специальных вопросов и проведения в жизнь принятых решений выберут представителей. Их деятельность станут проверять собрания, причем этих представителей можно будет отозвать в любой момент и заменить на других, если выяснится, что они не выполняют наказы соответствующих собраний.
Власть и самооборона
“В Вольном Городе не будет государственной (или какой-либо другой) принудительной власти. Власть в Вольном городе - общее достояние. Она принадлежит всем, а следовательно никому в частности”. Как видим, слово “власть” в какой-то степени используется в позитивном контексте, хотя власть, сосредоточенная в руках всего населения, уже не власть или не совсем власть.
До тех пор, пока существует угроза федерации вольных городов-коммун, будет сохраняться и потребность в военном деле. Карелин предлагает несколько типов организации военного дела. Первый связан с формированием добровольческих отрядов. Второй со всеобщей мобилизацией граждан, кроме больных, т.е. населения от 17 до 45 лет в вооруженную силу (милицию) с выборными командирами. Любопытно, что хотя Карелин признает, что Вольный Город может допустить в свои пределы (именно так!) принципиальных пацифистов, в целом здесь мы видим принцип полисной греческой фаланги. Гражданин со всеми правами - это тот, кто эти права одновременно готов и защищать с оружием в руках.
Кроме того, предполагается создание внутри города на первое время (пока не ликвидирована полностью преступность) посменных дежурств граждан в сочетании с действиями добровольческих военных организаций для ликвидации преступности.
Пойманному преступнику будет предоставлено право самому выбрать из числа жителей города столько же судей, сколько выставит против него обвиняющая сторона. Наиболее распространенным наказанием видится остракизм (изгнание) или бойкот. Указано на громадную (10.000 членов) духоборческую анархо-коммунистическую общину, где преступности практически нет. Но в целом можно видеть, что предусматриваются достаточно суровые меры (в конце концов нет никаких указаний на то, что изгнанного преступника примет другая община, к тому же Карелин не отрицает насилие). В этом аспекте строй, который мы видим в коммуне Карелина, отчасти напоминает греческий полис, только отчищенный от рабства, неравенства и коммерции.
Нельзя не отметить противоречие между относительно реалистичной моделью анархистского общество, предложенной Карелиным в работе “Что такое анархия”, и его рассуждениями в другой работе “Закон, его сущность и значение в общественной жизни”. В этой последней статье Карелин предлагает обществу в обязательном порядке кормить бездельников (речь не идет о больных, детях или инвалидах, а именно о принципиальных бездельниках), считает допустимым в одностороннем порядке разрывать (или не соблюдать) какие бы то ни было договора между индивидами и сообществами и, наконец, заявляет о полном отсутствии какого бы то ни было насилия в анархо-коммунистическом обществе. Подобный взгляд не реалистичен и не представляет интереса.
Путь к цели - Рабочий Союз
Каким же образом можно прийти к обществу без неравенства и эксплуатации? В качестве главного инструмента на пути к этой цели Карелиным рассматривается (в заметке “10 Заповедей Организованных Рабочих”) Рабочий союз.
Первое, что обращает здесь на себя внимание, это все та же последовательная защита прямой власти собраний. Именно они должны принимать важнейшие решения. “Рабочие не должны думать что их выборные в союзах и советах сделают за них их рабочее дело. Им нужны только исполнители их поручений, но не вожди и генералы”.
Карелин, однако, идет дальше: "Каждый рабочий союз, каждый совет рабочих, каждое отделение союза, каждый сход рабочих должен быть совершенно самостоятелен и свободен в своих действиях и постановлениях, хотя бы эти рабочие организации и находились в какой-либо более обширной объединяющей многие союзы и отделения организации. (Всякая централизация — это убийство самодеятельности рабочих.) Правления, советы, комитеты, комиссии, секретариаты рабочих организаций могут давать только необязательные указания и советы, но не приказы и распоряжения. Даже решения съезда союза или союзов обязательны только для тех организаций, которые их утвердили".
На наш взгляд такая децентрализация является чрезмерной - если решения съездов или собраний не обязательны для всех участников, непонятно, каким образом организация может действовать в трудной ситуации как одно целое.
По мнению Карелина, не может быть никакого соглашения с политическими партиями – с группами активного меньшинства, которые стремятся к взятию власти. Эти люди претендуют на роль будущих хозяев государства и рабочие для них – пушечное мясо, которое надлежит использовать в борьбе за узкопартийные корыстные интересы, за взятие власти в стране отдельными партиями: “Политические партии, все без исключения, по своим целям, по составу своих членов, по приемам борьбы, не являются солидарными с рабочими организациями и стремятся так или иначе использовать их для своих целей. Эти цели в подавляющем большинстве случаев бесполезны или вредны для рабочих.”
Не может быть, по мнению Карелина, компромисса с государственными судами или согласительными комиссиями по рабочим вопросам. Жизнь без принуждения, жизнь без господства человека над человеком не возникнет из согласия с государством. Его законы есть форма принуждения обычных людей чиновниками и олигархами к выполнению выгодных этим чиновникам и олигархам правил. “Рабочие должны добиваться всего, чего им надо, непосредственным воздействием, непосредственной борьбой с хозяевами и правительством... Приемы и способы рабочей борьбы — стачка, либо плохая работа, бойкот-отчуждение, пропаганда противомилитаризма, противопарламентаризма, всеобщая революционная забастовка, социальная революция. Рабочие должны отказываться от обязательных третейских судов, от денежной помощи от властей, помня, что эта помощь дается врагами недаром. Если очень уж плох изданный правительством рабочий закон, надо бороться против его применения. Требовать же от правительства хороших рабочих законов — это все равно, что требовать от осла соловьиного пения".
Таких радикальных рабочих союзов и советов в современном мире нет. Но именно и только союзы такого типа, по мнению Карелина, могли бы способствовать созданию общества всеобщего самоуправления. Нам кажется, однако, что в 20м столетии, имелись оригинальные мыслители и общественные движения, которые смогли многое добавить к данной схеме. Мы имеем в виду, прежде всего, два течения: Коммунизм Рабочих Советов и Операизм. Без них невозможно понять смысл и суть рабочего движения, его силы и слабости (2,3).
Историческая традиция
“Неоднократно Карелин подчеркивал – пишет анархист А.Солонович, что он - русский, что ему дорога и близка русская культура… Он полагал, что общечеловеческое должно вырастать из народной души органически, что в семью народов земного шара все народы должны войти как братья, каждый со своими особенностями и характером. Он полагал, что интернационализм в его глубоком значении, нисколько не противоречит этому, но служит лишь увенчанием братского союза народов”. В начале 20го столетия анархисты не выделяли себя из исторической традиции. Для Карелина анархистский коммунизм есть продолжение вечевых традиций русских общин и средневековых городов, великих народных восстаний. Он мыслил себя не вне, но внутри истории общества.
Комментарии
"...считает допустимым в
"...считает допустимым в одностороннем порядке разрывать (или не соблюдать) какие бы то ни было договора между индивидами и сообществами..."
Я согласен с Карелиным, так как в противном случае возникает опасность перерождения анархического коммунизма в большевистский. Я имею в виду диктатуру масс, пролетариата по отношению к одиночкам. (Константин)
Думаю, на практике такое не
Думаю, на практике такое не всегда возможно. Вопрос, к примеру, строить металлургический комбинат (мост, электростанцию) или не строить, воевать или не воевать и т.п. подразумевают строгие ответы да\нет. В зависимости от того, каким будет ответ, общество (федерация самоуправлений) будет стремиться к обеспечению всех необходимых усилий для исполнения задачи.
Проблема совершенно та же, что и с войной - ограниченность ресурсов (людских, природных, производственных, интеллектуальных). Предположим ассоциация самоуправляющихся коллективов (советов, синдикатов) и местное объединение коммун после долгих дебатов приняли решение строить меткомбинат общими усилиями - без этого им не получить новые станки, машины, запчасти от других объединений. Предположим, что решение принято большинством, но меньшинство осталось против. Оно предпочитает мир огородов и ремесленных мастерских. Кроме того, они считают, что меткомбинат испортит природу вблизи огородов. Предположим, меньшинству даже удастся избежать участия в работах над строительством комбината (хотя у оппонентов будет аргумент: "ребята, Ваши лопаты и тракторы мы получаем извне и без меткомбината не получим, как вы намерены пользоваться общим имуществом, не вкладывая усилий в его создание и приумножение?"). Но все равно, федерации синдикатов и коммун потребуется много энергии, различных материалов, рабочего времени; расходы энергии и других ресурсов на агарное производство придется сократить, площадку для меткомбината высвободить, огороды перенести. Так что, меньшинство все равно столкнется с последствиями решений большинства. И так будет во время почти любого серьезного решения. Другая проблема связанна с синхронностью производственных процессов. Современное производство построено на принципе just-in-time, точно в срок, это позволяет сократить издержки. И в любом случае различные подразделения в любом сложном производстве действуют согласовано. Не может 2 цеха из 10 сказать- нам наплевать, мы будем работать не 6 часов, а два часа. Это нанесет серьезный ущерб всем. Можно, конечно, возразить на это. что следует искать компромиссные решения. От того, чтобы строить комбинат в отдаленной от огородов местности. Но компромиссы тоже далеко не всегда возможны в силу, опять же, ограниченности ресурсов и необходимости синхронизировать работу сложных производственных систем. Поэтому возможны ситуации, когда решение большинства обязательно для всех, хотя у меньшинства сохраняется право на критику.---------------------Я
---------------------Я согласен с Карелиным, так как в противном случае возникает опасность перерождения анархического коммунизма в большевистский. Я имею в виду диктатуру масс, пролетариата по отношению к одиночкам.
Большевизм не был диктатурой масс или пролетариата. Он был диктатурой кучки партийных и государственных чиновников, которую поддерживала некоторая часть рабочих. Многие рабочие, а в определенные периоды революции большинство рабочих (это признавали сами большевики), партию Ленина не поддерживали. Причем, рабочий класс составлял всего 3-4% населения. Среди же крестьянства, составлявшего 90% населения, большевики не были особо популярны в сравнении с другими социалистическими группировками народнического толка.
Конечно, диктатура масс над личностью - это плохо. И, наверное, такое тоже может случится. И этого надо стараться избежать. Но к сожалению, не всегда возможно избежать принятия решений большинством и обязанности остальных ему подчиняться (см. выше). И да, с этим связаны некоторые опасности. Но большевики тут не причем.
Как раз очень даже при чем.
Как раз очень даже при чем. Большевики воссоздали государство снова с его насилием и несвободой по отношению к каждому отдельному человеку. Анархия потому и анархия, что устанавливает равенство и свободу каждого перед каждым и свободную волю одного в противовес любого количественного противовеса группы.Поэтому анархизм я считаю учением прежде всего этическим, в центре которого находится свобода и ответственность, личный выбор в принятии решения без страха быть уничтоженным или репрессированным группой, имеющей другое мнение относительно решения по каждой конкретной проблеме жизни сообщества.
Поясню, что значит этическим
Поясню, что значит этическим учением. Индивид несогласный с мнением группы останется, однако, активным ее членом, так как продолжит что-либо производить, работать, вносить свой добровольный вклад в жизнь общины, чтобы "честно есть свой хлеб", разделенный поровну между ее участниками. В любое время он сможет уйти из коммуны и примкнуть к другой, более соответвующей его взглядам на решение разнообразного круга проблем.
-------Как раз очень даже при
-------Как раз очень даже при чем. Большевики воссоздали государство снова с его насилием и несвободой по отношению к каждому отдельному человеку. -----------
Большевики никогда не осуществляли диктатуру масс над личностью и большинства над меньшинством. Как раз наоборот, власть большевиков даже на пике их влияния опиралась не более, чем на четверть населения страны судя по результатам выборов в Учредительное собрание в конце 1917 г. В 1918 г влияние большевиков среди рабочих (не говоря о крестьянстве, составлялвше 90% населения страны, а так же интеллигенции и служащих) стремительно падает и подымается громадная волна антибольшевистского рабочего движения в городах (Собрания Уполномоченных в Питере и ряде других городов, восстание рабочих в Ижевске, рабочие бунты в разных регионах и т.д.), а уж крестьянские бунты разливаются по всей стране. Так что никакого воссоздания государства из власти большинства над меньшинством при большевиках никогда не было. Больше того, правительство большевиков - Совнарком, опиралось на ведомства, состоявшие (все, кроме ВЧК) из старых работников царского аппарата и аппарата временное правительства.
Вопрос о том, что из господства большинства может вырасти государство - это важный вопрос. Я не говорю что это невозможно и не говорю, что такой опасности нет и считаю, чтот отчасти Вы правы. Но а) это не отменяет те аргументы, которые я привел выше б) этот вопрос не имеет отношения к большевизму.
Добавить комментарий