Россия и Китай: что общего?

Современный социолог, специалист по макро-социологии, Георгий Дерлугьян, отмечает, что власть охотно идет на переговоры с умеренной оппозицией и\или проводит выгодные значительной части общества экономические реформы, когда она чувствует сильный страх. Обычно такой страх вызывают непредсказуемые ультра-радикальные группировки, набирающие силы, те, с кем договориться заведомо невозможно. В подобных условиях правящая бюрократия порой становится заинтересована в переговорах с умеренными силами, представляющими какую-то часть общества, и в реформах, нацеленных на то, чтобы выбить почву из-под ног у радикалов.

Арестами и обысками у оппозиционных и независимых кандидатов в депутаты власть только злит общество. Это второй шаг, после отказа им в регистрации, который вызовет рост раздражения и, возможно, приведет к росту числа протестующих. С другой стороны, оппозиционные кандидаты пытаются испугать власть тем, что если их - безусловных сторонников мирных акций - арестовать или прогнать с площади, то за ними вслед придут какие-то немирные люди. Но это фейк. Немирных в настоящее время нет.

Такое могло работать (и в какой-то мере работало, хотя и с большим скрипом) при царизме, поэтому либеральных демократов - кадетов и других пустили на выборы в Думу, где они даже в какой-то момент стали большинством вместе с другими оппозиционными группировками. Такова была реальность событий 1905-1907 годов. Но кроме либеральных демократов - кадетов, были еще ПСР (эсеры) и РСДРП (социал-демократы) - практически готовившие восстание, во имя, как ни странно, буржуазной демократии (по крайней мере, в ходе первого этапа борьбы), а тем в спину дышали анархисты и эсеры-максималисты - сторонники социальной революции, трудового самоуправления на заводах и прямого насилия против бизнеса в процессе отбирания этих заводов. Сейчас ничего подобного нет. Я не вижу в современном российском обществе никаких аналогов эсеров, РСДРП и, тем более, исторических анархистов и эсеров-максималистов. Впрочем, я могу чего-то не знать, но даже если где-то и есть 10 настоящих или потенциальных эсеров, 7 революционеров- социал-демократов и 5 анархистов, то это погоду не делает. А тогда - зачем пугать? Не стоит пугать тем, чего нет. Радикальные националисты? Они явно очень слабы.

Если мы возьмем другой известнейший пример уже из современной истории - экономические реформы в Китае (КНР), то увидим там в чем-то схожую картину. Компартия, самовластно управляющая страной, до конца 1970х годов не видела причин делиться чем-либо. Партийная госбюрократия управляла не только армией и полицией. Ей принадлежали все заводы и государственные аграрные предприятия (называли их "коммуны") в селе, вся обрабатываемая земля. Вся масса трудящегося населения миллиардного Китая работала на партию-государство на этих заводах и сельхозпредприятиях и жила очень бедно. Но в 1976 году произошла крупная протестная акция рабочих на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Тысячи рабочих, проклиная партию и ее вождя Мао Цзэдуна, вступили в жестокую драку с полицией. Раненые появились с обеих сторон. Масштабы и жесткость рабочего натиска были таковы, что в партии воцарился страх. "В тайных отчётах госбезопасности с тревогой сообщалось: на заводах рабочие изготавливают оружие. Сверхплановые изделия – ножи, пики, традиционные мечи, нунчаки. Китайский пролетариат активнее всех готовил перемены."

Чуть позднее начались крестьянские мятежи. Крестьяне стали отбирать земли у государства (у "коммун") и делить их между своими семьями. Они требовали предоставить им право самостоятельно распоряжаться продуктами труда на этих землях, угрожая насилием партийным начальникам. Начались жестокие столкновения в деревне. Хотя партия использовала войска для подавления протестов, страх руководства страны достиг предела. История Китая знает множество могучих крестьянских восстаний, свергавших царские династии и захватывавших землю. Лишь после этого, руководство страны во главе с Дэн Сяо Пином, как отмечает российско-американский исследователь Александр Панцов, согласилось передать землю крестьянам, чтобы те могли выращивать там продукты и продавать излишки. В стране начались экономические реформы, со временем улучшившие жизнь большой части работников города и села. Но в России в настоящее время нет мощных выступлений работников, имеющих подобные масштабы.

Конечно, нельзя удерживать власть на одном насилии, но тут есть поправка. Вечным такое быть не может. Но в течении многих лет так можно делать. Например, в Иране и Венесуэле местные непопулярные режимы довольно успешно подавляют протесты уже многие годы с помощью насилия. Поэтому в настоящее время не просматривается сценарий, при котором российская демократическая оппозиция могла бы взять власть.