АУЕ как препятствие для революции

Пока либералы беспокоятся по поводу того, что увлечение молодежи субкультурой АУЕ (если это можно назвать субкультурой) не способствует уважению к частной собственности, меня волнует совсем другое. Всеобщее ауение плохо не тем, что угрожает кошелькам дельцов – эти кошельки набиты деньгами, украденными у народа, – а тем, что резко уменьшает вероятность революции. Даже такая дура как Латынина понимала, что в начале 90-х российских толстосумов спасла от революции всеобщая криминализация. Либералам удалось убедить тогдашнюю молодежь в том, что достоинство человека определяется величиной его богатства, независимо от того, как оно нажито, что разорить, обмануть, ограбить ближнего своего – хорошее и правильное дело; и в итоге те, кто мог бы с оружием в руках бороться за справедливость, вместо этого, с тем же оружием в руках, занялся грабежом и дракой за раздел и передел награбленного. В более старших поколениях человек мог не стать жуликом и бандитом по моральным соображениям, но в молодом в криминал не ушли только те, которые были слишком слабы или слишком трусливы для этого. Они не могли совершить революцию, да и не хотели, ибо хотели бы они тоже стать братками, а потом олигархами, просто им это было слабо. Теперь история грозит повториться.

Разбой и социальная борьба далеко не всегда разделены. Имя Робина Гуда стало нарицательным. Стенька Разин начал свое восстание с разбойничьего похода «за зипунами». Закарпатские опришки делились награбленным с бедными односельчанами, дабы получать в ответ сочувствие и помощь. Григорий Котовский и Мишка Япончик были одновременно и бандитами, и революционерами. Но ауевшие берут за образец не Разина и не Котовского, а российских блатарей. Основа мировоззрения блатарей состоит в противопоставлении блатных фраерам, лохам, за счет которых блатари должны жить и которыми являются в первую очередь те самые обездоленные, которых и так грабят дельцы и чиновники. По сути дела, блатари выступают единой силой с властями и толстосумами. Это не чисто российская особенность – датский писатель Ганс Шерфиг в романе «Ботус октанус или восьмиглазый скорпион» прямо и недвусмысленно заявил: «Верхушка общества и подонки общества – один класс», а американский О.Генри в «Дорогах, которые мы выбираем» показал полное сходство дельца и бандита. Как бы то ни было, блатарь – не враг системы, он нарушает ее правила не для того, чтобы эту систему разрушить, а для того, чтобы получить преимущество перед лохом, который эти правила соблюдает. То же самое, по той же самой причине делают чиновники и дельцы. Это действительно, если не один класс с блатарями, то, по крайней мере, аналогичный им – не зря партию власти прозвали партией жуликов и воров. Ожидать от блатарей (а равно и от тех, кто им подражает) защиты от жуликов и бандитов просто наивно. Если блатарь и будет грызться с жуликом, то только за то, кому из них доить лоха, или за передел того, что они уже надоили. Братки 90-х, в большинстве своем вышедшие из народа (хотя и вышедшие безвозвратно), по крайней мере, на словах отстаивали какую-то справедливость, сводившуюся, впрочем, к тому, что «делиться надо». У блатарей нет даже этого.

Так что либералам, поклоняющимся золотому тельцу, по поводу роста числа ауевших не стоит ни удивляться, ни беспокоиться – это их достойная смена. А вот тем, кто хочет социальной революции, есть о чем призадуматься. Если в ходе этих раздумий у меня появится обнадеживающие соображения, я их непременно выскажу. Но пока я вижу только проблему и не вижу способов ее решения. Это не значит, что их нет, может, они и есть, но я их не знаю. На этой грустной ноте позволю себе закончить.