Антиисламские массовые протесты в Египте направлены не только против президента Мохаммеда Мурси. Культурная борьба против эстеблишмента пожилых мужей только началась. Правящие в Египте исламисты только что получили взбучку, от которой они ещё долго не оправятся. Кто думал, что из «арабской весны» получится «исламистская зима», тот не понял динамики арабских обществ. Да и США поставили не на ту лошадку.
Сотни тысяч вышли на прошлой неделе на демонстрацию перед президентским дворцом и разбили там палатки. По всей стране происходили протесты против правительства «мусульманских братьев», даже в их «крепости» Ассиут и на родине президента Мохаммеда Мурси. Бюро «мусульманских братьев» брали штурмом и поджигали. Это были крупнейшие антиисламские протесты, которые когда-либо видел арабский мир.
Протест разгорелся из-за проекта конституции, о котором — как хотелось бы президенту Мурси — нужно было проголосовать спустя всего две недели после его объявления. Кроме того, он обзавёлся до этого референдума значительными правами, которые, по мнению протестующих, значительно превышают былые полномочия диктатора Хосни Мубарака.Но для большинства демонстрантов важно не конституция. Ни роль религии, ни дискриминация шиитов и бахаи, ни отсутствующие статьи о противодействии дискриминации женщин и христиан не могут вывести такие массы на улицы. Более важными могут оказаться полномочия, которыми оделил себя Мурси.
Он избавил свои решения от проверки судом и запретил роспуск конституционного собрания. Тем самым, над президентом больше не было контролирующей инстанции. Но оправдания Мурси, он просто хотел сделать переход к демократии надёжным, вполне логичны. В прошлом году суды распустили конституционное собрание по формальным причинам и пытались саботировать работу парламента и правительства. Оппоненты Мурси тоже знают, что защитники старого режима среди судей и дальше пытались бы помешать конституционному процессу.
Но и указы Мурси напоминают демонстрантам о старой системе. Причиной массовых протестов является начавшаяся со свержением культурная борьба внутри египетского общества, культурная борьба, начавшаяся также в Тунисе и в Ливии. В Тунисе демонстрировали десятки тысяч против исламистского правительства. В ливийском Бенгази возмущённое население изгнало салафистов из квартала, где те устроили свою власть.
Общества северо-африканских революционных стран распались на два одинаково крупных лагеря. Это показали результаты новейших выборов. В Тунисе исламистская партия аль-Нахда хотя и стала победительницей на выборах, но в действительности она получила лишь 37% голосов. Если бы мирские, а прежде всего все социал-демократические партии, не разругались меж собой, они вполне смогли бы основать правительственную коалицию. Это удалось в Ливии, где Махмуд Джибрил объединил консервативные, но не исламистские партии и получил ан выборах значительно больше голосов, чем « мусульманские братья».
В Египте «мусульманские братья» и салафисты вместе получили 60% голосов на парламентских выборах. Но президентские выборы показали, что такое согласие было лишь временным феноменом. Мурси смог получить даже во втором круге выборов только 51%. если бы предвыборные прогнозы не объявили левого кандидата Камдена Сабахи бесперспективным, то этот нассерист вполне мог бы победить ещё в первом круге. Так, многие сторонники Сабахи выбрали ненвистных «мусульманских братьев», чтобы предотвратить, что Ахмед Шафик, представитель старого режима стал президентом.
Эти выборы были не первой фрустрацией для активистов, сделавших революцию. Ещё бесперспективность новых партий во время парламентских выборов по причине короткой предвыборной борьбы приводила многих в ярость. Речь шла при этом не о результатах. «Революция продолжается» – так звучало название объединения новых партий активистов вовремя выборов в прошлом ноябре. Они не хотели основывать новую правящую шайку, но обновить устаревшие структуры общества. Они собирались бороться не только с деспотизмом и коррупцией, но хотели упразднить и патриархальную систему, в которой молодые обязаны подчиняться старым и тем, кто стоит выше. Нигде в арабском мире падальное подчинение не было так выражено, как в Египте. Нигде личная замешанность в форме общества не была такой неизбежной и давящей. Египетское общество было десятилетиями парализовано неписанными запретами, предписаниями, что можно делать, а что нельзя.
Молодёжь, свергнувшая в начале 2011 г. Своего диктатора, преодолела тогда эту послушность, обратно она не хотела ни в коем случае.
Но «мусульманские братья» воплощают старые структуры, власть патриархов, не терпящих пререканий. Если даже Мурси и кажется немного беспомощным плюшевым медведем, лелеющим только добрые намерения — в конечном итоге он действует не иначе, чем прочие деспоты арабского мира на протяжение столетий: расширять собственную власть и держать контролирующие инстанции на привязи. Участие граждан в политических процессах конституционным проектом не предвидится. Но без такого участия энергия, высвободившаяся со свержением Мубарака, будет постоянно выливаться лишь в ярость и отчаяние. Без участия революция не может быть привнесена в общественные структуры, на предприятия, в школы и коммунальные парламенты, но будет постоянно разряжаться на улице.
Новая конституция обладает высокой символической значимостью. «Зачем страны пишут новые конституции?», спрашивает Мохаммед Мосле в газете Egypt Indipendent и даёт ответ: «Процесс написания конституции всегда был переломным пунктом в истории наций». Египетский проект конституции таким переломным моментом не является: он — лишь более или менее дурное приспособление старой конституции с некоторыми позитивными новшествами для предотвращения коррупции и некоторыми спорными статьями, прежде всего, о религии. Куда более проблематичней содержания сам процесс. Подавляющее большинство конституционного собрания составляли салафисты и «братья-мусульмане», в соответствии с результатами выборов парламент. Таким образом оппозиционные общественные группы были практически исключены.
Этого не поняло и правительство США, когда оно пригласило «мусульманских братьев» ещё до их победы на выборах в Вашингтон как вероятных союзников. Внешнеполитически Мурси оправдал американские ожидания своим конфликтным выступлением в Тегеране и кооперацией с Израилем. Но внутриполитически он стоит не стороне революции, но является копией старых деспотов. Тем самым американцы предали революцию в глазах многих египтян. Во время протестов один демонстрант держал плакат: « Obama, your bitch is our dictator» – «Обама, твоя сучка — наш диктатор».
Американский президент Обама в тов ремя оставался лояльным новому союзнику в Египте: он призвал к спокойствию и одобрил заявленный диалог Мурси и оппозиции. Оппозиция по праву отвергает его как смехотворный жест. Ещё в субботу вечером Мурси объявил о том, что референдум будет отложен, в воскресенье же он от этого отказался и предложил кое-что более удобное для себя — почти недельный диалог и отмену своих полномочий. В них он больше бы не нуждался, т.к. конституционное собрание закончило свою работу и больше не могло быть распущено. Одновременно с этим он пообещал новые законы о чрезвычайном положении: армия должна защищать правительственные здания и проводить аресты, пока кризис не закончится.
Для многих революционных активистов и активисток «братья-мусульмане» проявили себя ещё во время протестов контрреволюционерами. Т.к. соратники Мурси показали, что они способны и хотят защищать всякую авторитарную власть и унижать её врагов. Во время демонстраций стреляли, например, не полицейские, а «мусульманские братья» боевой амуницией и слезоточивым газом, даже из автоматов в массу противников Мурси. В президентском дворце репортёр египетской газеты al-Masry al-Youm обнаружил пыточные помещения, принадлежащие «мусульманским братьям».
«Мурси как раз впрыснул революции дозу адреналина», сообщил в твиттере Омар Камель из одной протестной демонстрации. Революция будет продолжаться, пока эстеблишмент не поймёт, что многие египтянки и египтяне больше не потерпят старых мужей, которым нужно подчиняться.
К этому эстеблишменту принадлежат и именитые представители оппозиции. Хамен Сабахи – нассерист, т.е. принадлежит политическому движению, которое хотя и более выступает за социальную справедливость, чем «мусульманское братство», но стояло и в начале современных диктатур в арабском мире. Амр Мусса был генеральным секретарём Арабской Лиги, клуба диктаторов.
И Мохаммед аль-Барадей тоже принадлежит к старой гвардии. За своё время в министерстве атомной энергии при ООН он мог стать и демократом, но достоверно это не известно. То, что эти трое со своим Фронтом Национального Спасения хотят быть верхушкой оппозиции, показывает прежде всего, насколько революция в Египте ещё находится на начальной стадии. Если кто-то из них оказался у власти, дела бы у него шли едва ли лучше, чем у «брата-мусульманина» Мурси.
Текст из крупнейшего леворадикального немецкого издания http://jungle-world.com
Перевод с немецкого Ndyera.
Добавить комментарий