Как достичь реальной демократии?

Татьяна Ворожейкина: "Гораздо важнее для модернизации те многообразные, слабые и сильные процессы самоорганизации и попытки людей изменить свое положение и тип взаимодействия в своем кругу, а также с властью. Супермодернизационными проектами должны стать проекты по развитию самоуправления в жилищной сфере, поддержке профсоюзов, экологических движений, движений в защиту памятников культуры, борцов с уплотнительной застройкой и так далее. То есть все то, что заставляет человека отстаивать перед лицом власти собственное достоинство и свою человеческую сущность. Это ключевой момент, и здесь всякая спешка, всякая истерика противопоказаны. Процесс должен вырасти снизу, а не по приказу властей и не по приказу оппозиции."

Редколлегия сайта avtonom.org не разделяет либеральных иллюзий по поводу благотворности капитализма и неизбежности государства. Тем не менее, нам кажется важным факт усилившегося интереса к левым и анархистским идеям со стороны вполне системных учёных и общественных деятелей. Поэтому мы перепечатываем интервью с политологом Татьяной Ворожейкиной, деканом факультета политической науки Московской высшей школы социальных и экономических наук и профессором нескольких американских институтов.  

— Татьяна Евгеньевна, вы назвали приоритет в развитии экономики рецидивом советского мышления. Вы бы как расставили приоритеты?

— Проблема России в том, что с последней трети XV века, включая советский период, власть во всех своих начинаниях использовала человека как средство. Постоянно воспроизводился тип отношений господства и подчинения, при которых человек, облаченный властью, принимал решения о судьбах миллионов людей, воспринимая их как своих подчиненных. Присказка "я начальник, ты дурак" выражает, на мой взгляд, суть российской власти. Это тупик в цивилизационном и человеческом отношении, да и в экономическом тоже, потому что такой человек не может быть носителем модернизации, с какой бы силой власть не пыталась ее внедрять. В неволе инновации не размножаются. Разговор: модернизация экономики или крах страны, мне кажется, в той же логике. Лучше, на мой взгляд, посмотреть, можно ли на микро-, мезо- и макроуровне изменить существующий тип отношений? Можно ли преобразовать отношения, основанные на господстве и подчинении, трансформировать их в сотрудничество и взаимодействие.

— Вы считаете, это возможно?

— По моему мнению, гораздо важнее для модернизации те многообразные, слабые и сильные процессы самоорганизации и попытки людей изменить свое положение и тип взаимодействия в своем кругу, а также с властью. Супермодернизационными проектами должны стать проекты по развитию самоуправления в жилищной сфере, поддержке профсоюзов, экологических движений, движений в защиту памятников культуры, борцов с уплотнительной застройкой и так далее. То есть все то, что заставляет человека отстаивать перед лицом власти собственное достоинство и свою человеческую сущность. Это ключевой момент, и здесь всякая спешка, всякая истерика противопоказаны. Процесс должен вырасти снизу, а не по приказу властей и не по приказу оппозиции. Искусство оппозиции заключается в том, чтобы наладить плодотворное сотрудничество и взаимодействие с разными инициативными группами, как это было в Польше в конце 80-х годов и как это было в Бразилии в последние двадцать лет.

— По-вашему, тип государственности, основанный на господстве и подчинении характерен только для России?

— В России не существует государства как системы публичных институтов, которая принята на Западе. Государство в России, и это обнажилось сейчас, — механизм для обогащения властей предержащих, предельно приватизированная субстанция, которая только по ошибке называется Российская Федерация. На самом деле это частная корпорация по обслуживанию частных интересов узкой группы людей. И все знают этих людей. Они происходят из одного города, из одного ведомства, из одного дачного кооператива. Вот это обнажает суть давно сложившегося в России типа государства, ключевым моментом которого является социальное господство: трансляция приказов, идей и мнений сверху вниз. Если мы начнем в отношении к государству и между собой отстаивать иной тип социального поведения, тип сотрудничества, дискуссии, уважения к чужому достоинству, вот тогда, наверное, государство и начнет меняться.

— Что вы можете возразить левым, которые утверждают, что и западные государства олицетворяют власть капитала, то есть власть немногих, подавляющих остальных?

— Критику современных левых, особенно латиноамериканских левых, я считаю во многом справедливой. Но я считаю, что демократическое устройство государства — это уже не западная ценность, а универсальная ценность. Западная демократия, которая становится важным средством канализации социальных интересов и взаимодействия с гражданским обществом, эти проблемы если не решает полностью, то, по крайней мере, смягчает.

— Разве советская власть не провозгласила уничтожение государства, основанного на господстве и подчинении?

— Это очень большой разговор. По существу, на мой взгляд, во время Революции и последующей Гражданской войны было столкновение не двух сил, а трех. Третьей силой было народное движение против самодержавия, против помещичьего землевладения, против жутких эксцессов российского капитализма, который в 1908 году не был готов отменить 12-часовой рабочий день и ввести 10-часовой, так как капиталисты считали, что российская промышленность от этого пострадает. Я полагаю, это народное движение было подавлено советской властью уже в 1918 году. Его наиболее ярким политическим воплощением было, конечно, анархистское движение Нестора Махно. Все то, что действительно осталось от революции, было зажато между белыми и красными. Могу вас отослать к великолепной книге Василия Голованова из серии ЖЗЛ "Нестор Махно", где вся эта проблематика поставлена. Народ уже тогда не был с большевиками. Он был в другом месте.

— Как достичь реальной демократии? Опереться на зарубежный опыт?

— Я привела в пример анархизм. Это свой отечественный опыт — Бакунин, Кропоткин, Махно, — который не воплотился. Мое разногласие с анархизмом состоит в том, что он отрицает государство вообще, я же думаю, что государство можно реформировать и что можно сделать правовое государственное устройство неизбежным продолжением гражданского общества. На большом пространстве, коим является Россия, не обойтись без государства, но его нужно выстроить снизу.

Источник