«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Так, даже спустя двадцать лет после краха СССР, продолжают по привычке думать слишком многие люди в России (особенно мало знакомые с другими философскими учениями и революционными движениями). Марксизм всё ещё продолжает оказывать огромное влияние на гуманитарное образование и на сознание социальных активистов.
Генезис и развитие «новых левых» – и, шире, протестного движения 1960-х – в ФРГ обычно принято связывать с «критической теорией» Франкфуртской школы. Тем не менее, «теория практики» и «практика теории» Ситуационистского Интернационала дала западнонемецким «новым левым» не менее важный импульс.
Если мы отказываемся быть медиатизированными, мы должны не только прекратить обманываться, не только не верить во всё, что мы читаем в газетах, не только осмысливать поступающую к нам информацию, но, кроме того, нам нужно вообще прекратить оказывать какое-либо внимание СМИ. Временами кажется, что нас поработили экраны, и нам уже не отвести от них своих глаз. Как часто можно встретить на улице людей, гуляющих (или даже сидящих за рулём автомобиля!) с опущенными вниз головами, которые, во время печатания сообщений, врезаются друг в друга, словно загипнотизированные?
Процесс зарождения нового субъекта начинается с отрицания. Я не буду. Мы не будем оплачивать ваши долги. Мы отказываемся покидать наши дома. Мы не подчинимся требованиям жёсткой экономии. Вместо этого мы желаем присвоить себе ваше – вернее говоря, наше – богатство.
Нынешние глашатаи неолиберального курса, поглядывая из своих правительственных канцелярий, корпоративных учреждений и фондовых бирж, через средства массовой информации нам постоянно твердят о том, что текущий кризис катастрофичен и ситуация безнадёжна. Они говорят, мы все – пассажиры одного Титаника, и если мы хотим спастись от неминуемой гибели, мы должны соглашаться с их решениями, даже если это и ухудшит положение должников, медиатизированных, секьюритизированных и представленных.
«Представленный».
Доклад на конференции On the idea of communism, Лондон, 14 марта 2009 г.
В основе исторического материализма лежит утверждение, что всякая история является историей классовой борьбы. При историко-материалистическом подходе классовая борьба исследуется через критику политэкономии. Критика приходит к выводу, что смыслом классовой борьбы является коммунизм, "реальное движение, которое отменяет существующее положение вещей" (Маркс, Немецкая идеология). Все выглядит так изнутри движения.
Влияние Макса Штирнера на современную политическую теорию часто остается незамеченным. Тем не менее в его политическом мышлении узнается поразительная схожесть с постструктуралистской теорией, особенно во взглядах на то, как действует власть. Эндрю Кох, например, считает Штирнера мыслителем выходящим за пределы Гегельянской традиции, к которой его обычно относят, так как его философия предвосхитила пост-структуральный анализ знания и правды (Кох 1997). Кох полагает, что его индивидуалистический вызов теоретическим основам Государства выходит за пределы традиционной Западной философии, оспаривая ее трансцендентальную эпистемологию. В свете этого родства между Штирнером и постструктуральной эпистемологией, я рассмотрю схожесть взглядов Штирнера с постструктуральным мыслителем, Жилем Делёзом, на вопросы Государства и политической власти.
«Секьюритизированный».
Если задумываться о той информации, которую мы все постоянно производим, можно сойти с ума. И мы понимаем, что в некоторых местах наблюдение за нами только усиливается. Чтобы пройти через охрану аэропорта, наше тело и наши вещи должны быть просканированы. Чтобы въехать в некоторые страны, с нас должны снять отпечатки пальцев и просканировать сетчатку глаза. Если ты безработный и живёшь на социальное пособие, за тобой будут наблюдать, фиксировать все твои попытки получить работу, следить за твоим прогрессом и намерениями. Система работы школ, больниц и правительственных учреждений требует регулярного проведения мероприятий по контролю, обработке и хранению полученной информации.
Влияние Макса Штирнера на современную политическую теорию часто остается незамеченным. Тем не менее в его политическом мышлении узнается поразительная схожесть с постструктуралистской теорией, особенно во взглядах на то, как действует власть. Эндрю Кох, например, считает Штирнера мыслителем выходящим за пределы Гегельянской традиции, к которой его обычно относят, так как его философия предвосхитила пост-структуральный анализ знания и правды (Кох 1997).
На радость любителям популярного философского чтива, во благо интеллектуального развития публики, и на зло всем, кто думает, что мысль современного анархизма исчерпывается трюизмами идеологии, мы публикуем философский памфлет Мишеля Онфре — французского философа, одного из ведущих антиавторитарных левых теоретиков.
Городское пространство приватизируется крупным капиталом. В центре города начинают работать бульдозеры, сносящие дома. Бедняки выселяются на окраины, где для них строят кварталы доступного жилья. Там же, на окраинах, начинается самодеятельное строительство фавел. Средний класс старается отгородиться в закрытых охраняемых районах.
Огромные финансовые трудности испытывают не только постоянно ругаемые за разгильдяйскую бюджетную политику испанцы, португальцы, итальянцы и греки. В других государствах Евросоюза кризис становится понемногу всё более заметным. В настоящий момент особенно тяжело затронута Голландия, так называемый «якорь стабильности» Еврозоны. Голландия долго считалась экономическим примером в Еврозоне; теперь же становится всё более явным, что пузырь, возникший там вокруг недвижимости, грозит лопнуть.
В середине 90-х годов слова «нация» и «патриотизм» не вызывали у здравомыслящих людей иной реакции, кроме брезгливой дрожи. Почти всем было понятно: если в бурлящем тогда вареве свободы и обмана кто-то заводил речь о «русской нации» или «истинном патриотизме», скоро должно запахнуть паленым. В середине 90-х жалобщики и страдальцы все еще были убеждены, что «во всем виноваты» евреи. В каких нафталиновых сундуках заперты сегодня их томительные стоны? В середине 90-х никто не боялся «кавказцев», потому что страх наводили «тамбовские», «казанские» и «люберецкие».
Ситуация в сотрясаемой кризисом Греции продолжает обостряться. Повседневным делом стали расистские нападения на мигрантов. Неофашисты на подъеме, а греческое правительство приказывает полиции захватывать либертарные центры и сквоты. О положении рассказывает активист FAU, журналист-фрилансер и переводчик с греческого Ральф Драйс. (Ральф уже много лет пишет в газете "Грасвурцельреволюцион" статьи о Греции. В 1996-2001 гг. он участвовал в анархистском движении в Салониках и с тех пор жтвет то в Германии, то в Греции).
Не далее как еще сорок лет назад роль рынка при капитализме трактовалась достаточно однозначно. Рынок рассматривался в качестве определяющей черты капитализма не только потому, что был ключевым элементом его функционирования, но и потому, что четко отделял капитализм от двух противоположностей, которым он часто противопоставлялся:с одной стороны, от феодализма, который предшествовал ему, а с другой — от социализма, который, как ожидалось, должен был его сменить. Как правило, это подразумевало, что феодализм был дорыночной системой,а социализм — пострыночной.
Из-за того, что раньше люди были ограничены в доступе к информации и средствам коммуникации для связи друг с другом и обмена собственными мнениями, часто возникало впечатление, что политические действия в масс-медиа практически не освещались. Сегодня репрессивные государства действительно предпринимают попытки ограничения доступа к различным сайтам, они закрывают блоги и странички Facebook, нападают на журналистов, блокируют доступ к необходимой информации.
Генерирование прогнозов на ближайшее будущее (ближайшие год-два) — занятие очевидно глупое. Слишком много непредсказуемых изменений может произойти в реальной политической/экономической/культурной картине мира. Тем не менее, мы можем попытаться выдвинуть вполне правдоподобные предположения развития ситуации в среднесрочной перспективе (десятилетие и больше) на основе работоспособной теоретической платформы, подкрепленной серьезным эмпирическим анализом существующих трендов и ограничений.
Настало ли время взглянуть за границы капитализма, на новую систему общественных отношений, которая позволила бы нам жить в более ответственном, справедливом и гуманном обществе? Ну хорошо. Мы пережили кризис и у нас есть множество возможных объяснений его природы. Было бы интересно посмотреть разные типы объяснений.
Изначальные истоки доктрин национализма сводятся к двум основным моделям – либеральной и натуралистической. Первая восходит к течениям, представленным Гоббсом, Локком, Монтескье и Руссо, кульминацией которых стала Французская революция. Эта доктрина формулирует идею нации как противоположности политической власти абсолютной монархии.
В 2010 году, как можно найти по поиску на сайте "Автономного действия", велась дискуссия по поводу анархистской программы-минимум. Разными авторами рассматривалось несколько вариантов. Все они включали в себя с десяток пунктов, необходимых по версиям авторов. Понятна в целом необходимость такой...
В результате последних громких преступлений на религиозной почве вновь становится актуальной тема религии, ее места в обществе, и необходимости проработки рефлексии на такие события, несмотря на то, что они довольно быстро перекрываются другими событиями в информационном потоке. Притом, что...
