Восемьдесят лет назад, в июле 1936 года, военные под руководском генерала Франко подняли мятяж, с которого началась кровополитная Гражданская война в Испании. «Автоном» поговорил с Ниной Тян которая интересуется историей этой войны и занимается исторической реконструкцией этих событий. О том, как раскопать не только кости, но и идеи испанских анархистов, чем это похоже на события в Рожаве, кого можно назвать фашистом и о том, что борьба человека за свободу и достойную жизнь никогда не кончалась.
— Как ты пришла в историческую реконструкцию? Расскажи про свой опыт.
— На самом деле я не считаю себя настоящим реконструктором :) Первым моим опытом была реконструкция средневековья. Тренировки там вел клуб исторической реконструкции, мне очень хотелось научиться владеть мечом. Познакомилась с ребятами, которые изучали исторические источники, шили одежду, делали доспехи. Сама я свою кольчугу не плела, купила готовую. Но чинить не раз приходилось после боев. Я занималась в клубе около трех лет — для меня самым интересным была возможность научиться владению средневековым оружием, а далеко не во всех клубах брались обучать женщин. Здесь нас было мало, но мы очень подружились. Я хорошо помню, как держали друг другу щит, когда хоть немного можно было отдохнуть на ристалище. Как руки потом подругам бинтовала, сбитые до крови. И за ребятами потом с бинтами бегали, они же гордые, подумаешь — кровь. Тяжелое дело — таскать доспехи.
Я за то еще и полюбила реконструкцию, что она дает тебе возможность побыть в прямом смысле в шкуре человека другой эпохи. Понять, как шьется одежда. Чем она удобна или неудобна. Оценить, как хорошо телу, когда на тебе натуральный лен и шерсть. Какой вкус у еды без искусственных специй, да из глиняной миски, да из деревянной кружки! А если каша на костре и в котле сварена!
Сейчас жизнь со многими старыми знакомыми развела по разные стороны политических баррикад. Но иногда я понимаю, что некоторые из них меня слушают и верят, что я не вру, только от того, что когда-то мы с этим человеком ели в лесу из одного котла. Или я бинтовала его содранные руки.
Что касается других эпох, то мне был, конечно же, интересен и двадцатый век, но на все не разорваться. А тут так получилось, что после рождения ребенка было совсем не до реконструкции — дорого стало, да и времени не хватало. Случилось так, что мои друзья познакомились в Испании с замечательным историком, который занимается историей гражданской войны в Испании. Он водит экскурсии и по революционной Барселоне и по местам боев интербригад. Сам он оказался реконструктором и позвал нас принять участие в одном из мероприятий. Я, конечно же, загорелась этой идеей, так как тема испанской гражданской вряд ли может оставить кого-то равнодушным, м я на нее, что называется, подсела.
— Откуда у тебя такой интерес к гражданской войне в Испании? Большинству отечественных реконструкторов он, мягко говоря, несвойственен.
— Я знаю, что есть группа реконструкторов по испанской гражданской в Питере. Она сама по себе крайне интересная тема. Так что здесь мой интерес был в первую очередь исторический. «Последняя война идеалов» — так ее порой называют. Хотя, конечно, читая то, что написано об испанской Революции и Гражданской Войне, понимаешь, насколько все было непросто. Я и испанский стала учить, чтобы иметь возможность читать больше материала.
Достаточно серьезно я втянулась года три назад. Надо было готовиться к исторической игре по испанской войне. Перерыла много материала и поняла, что... не смогу остановиться. В тех событиях очень много такого, что нужно помнить и знать. И что можно использовать сейчас и в будущем. Ведь испанская гражданская, это не только известные нам по советскому кино интербригады, это и марксисты из ПОУМ (Рабочая партия марксистского объединения — «Автоном»), это и мощнейшее анархистское движение.
Меня в Испании тоже многие спрашивали: а почему ты любишь нашу войну? Я отвечала, что, конечно, я не люблю войну! Я никакую войну не люблю. Я люблю вашу Революцию. И я хочу больше знать о ней.
У меня был интересный разговор по этому поводу с одним реконструктором-баском. Он задал такой же вопрос, и я сказала: понимаешь, ваша Революция и гражданская война, это борьба за свободу. Я не очень хорошо говорю пока по-испански. И он так меня понял, что я говорю о Республике. Вообще-то баски — очень сдержанные люди. Но этот оказался эмоционален как каталонец: я думала. что он сейчас окно в машине вышибет, так он начал размахивать руками от возмущения!
«Борьбу за свободу задушили сталинисты! О какой свободе ты можешь говорить, если этот диктатор влез сюда устраивать такую же диктатуру!?» «Танки Республики давили коммуны Арагона!» «Республика стала уничтожать всех своих союзников по антифашистскому фронту! И ПОУМ, и анархистов!»
Он успокоился только когда я сказала, что мне нравятся и Андреас Нин, и Дуррути. И что я не сталинистка :) Хотя сталинисты по убеждениям среди реконструкторов мне тоже попадались.
— А чем тебе понравилась именно испанская революция и анархисты?
— Так вот, чем меня эта тема зацепила и не отпускает. Я гуманитарий с инженерным уклоном. И романтика романтикой, а мне важно понять, что, почему и как оно работает. А если не работает, то отчего. И тут я встречаю совершенно потрясающие примеры того, как люди, взявшие в свои руки свою собственную судьбу и судьбу своего народа, сумели внести радикальные изменения в жизнь, без всякой боязни и компромиссов. Да, время компромиссов еще настанет, но сколько было сделано такого, что можно сравнить с прыжком в космос! Новое общество, экономика, основанная на либертарных принципах, народная милиция, то, что казалось мечтой, стало явью, и люди делали это сами и своими руками.
И что важно: те изменения, которые происходили в Испании 36-го, не были калькой с СССР. Это была действующая альтернатива — либертарное общество свободных трудящихся. Невозможно не восхищаться людьми, которые сами, своими руками строили это общество и защищали его. Еще один важный для меня момент: реальное равноправие мужчин и женщин. И это в Испании, где по католическим традициям женщина всегда была в подчинении. Символ испанской Революции — девушка с винтовкой. Как сейчас это символ Революции в Рожаве. Чем больше узнаешь об этих людях, тем больше в них влюбляешься. Тем больше восхищаешься их отвагой и их убежденностью.
В самой Испании долгое время не принято было «ворошить прошлое» и обсуждать тему гражданской войны. Слишком болезненные раны она нанесла. И проведение реконструкций вносит свой вклад в формирование интереса в обществе к этой теме.
Многие реконструкторы как волонтеры участвуют в раскопках на местах боев. Или в местах, где обнаружены кости расстрелянных. Мне не раз доводилось видеть в своей ленте фейсбука такие плакаты от реконструкторов, где на фоне найденных останков надпись: «Мало раскопать наши кости. Раскопайте наши идеи!»
И на самом деле многие из тех реконструкторов, с которыми я общалась в Испании, разделяют убеждения тех людей, которых они реконструируют. Это как... ты захотел «прикоснуться к легенде», как говорит одна моя знакомая, а легенда хвать тебя за руку и не отпускает. И еще: опыт испанской гражданской войны это тот опыт, который дал нам примеры тех и достижений и ошибок, на которых важно учиться. Как говорится, можно убить революционера, но нельзя убить революцию. В каталонской глубинке, узнав, что я знаю испанские революционные песни, меня местные просили петь «A las barricadas!». Так что «эту песню не задушишь, не убьешь».
— Как ты считаешь, где-то сейчас в мире происходит что-либо подобное испанской революции?
— Я, конечно, не специалист по революциям, я даже не историк и даже по-настоящему не реконструктор. Но насколько я могу видеть, очень интересные изменения сейчас происходят в Рожаве. Коммуны и самооборона сапатистов тоже взяты не с пустого места. Но, конечно, кальки один в один нет нигде. Везде свой опыт в местных условиях. Важно помнить, что в Испании были очень разные силы. Не только либертарные.
Либертарные силы тогда проиграли. Но те регионы, которые я назвала, дают надежду на победу, хотя пока это слишком смелое заявление про победу — ограничившись только определенной географической областью, как мне кажется, победу не одержать. И я считаю важным поддерживать такие движения.
— А можно подробнее про Рожаву? Что ты знаешь о том, что там происходит?
— Я лично не ездила в Рожаву и знаю не больше остальных интересующихся регионом. Но то, что я знаю, внушает большое уважение. Например, развитие прямой демократии. Равноправие мужчин и женщин. Интернационализм, при котором не только курды, но и любой народ, населяющий регион и желающий иметь своих представителей среди депутатов, имеет на это реальное право. Является ли самоуправление полным, или касается только отдельных областей, мне пока неизвестно. Надо учитывать так же и то, что Рожава находится в состоянии войны. И эта война на истребление, у них не будет возможности капитуляции. Причем это война фактически на два фронта: против ИГИЛ и бьющего в спину турецкого правительства.
Как когда-то ехали добровольцы в Испанию, так теперь они едут в Рожаву, помогать отстоять народную демократию, и дать ей возможность дальнейшего развития. На стороне курдов сражаются и марксисты, и анархисты, опять так, как когда-то в Испании они вместе воевали против фашистского интернационала. Но количество иностранных добровольцев в Рожаве, конечно, несравнимо меньше того количества добровольцев со всех стран мира, которые ехали на помощь Испании.
— Как ты думаешь, чем все закончится?
— Я не могу видеть будущее. Но я думаю так: борьба человека за свободу и достойную жизнь никогда не кончалась. Она могла терпеть временные поражения, но ее не задушить. Даже если это и удается сделать, борьба вспыхивает с новой силой — не там, так здесь. И каков будет ее итог на современном этапе и в конкретном регионе, зависит в том числе и от нас.
— Можешь поподробнее рассказать о поездке, которая у тебя планируется в октябре?
— Это будет моя третья поездка на реконструкцию. Я опять собираюсь в Альканьис. Там не такая масштабная реконструкция, как на Эбро в июле, но прошлогодняя поездка туда оставила у меня очень хорошие впечатления. Ведь все эти поездки на реконструкцию это не только несколько часов в пыли и взрывах пиротехники с винтовкой в руках и разодранными ладонями. Это еще и встречи с людьми и... местами, в которых происходили те события. Чтобы понять, что это за земля, за которую так дрались, надо ее видеть. Эту красную землю, всю в камнях и колючках. Сколько сил нужно, чтобы она вырастила урожай.
А потом ты ползешь по этой земле. И сам весь в земле, и за шиворотом земля, и в волосах — земля, и на зубах хрустит земля, потому что только что рядом бахнуло. И пить хочется невыносимо. А ведь ты всего-то два часа бегал-ползал. Сразу думаешь: а тогда каково было?
На меня в музее Фатареллы одели амуницию, дали винтовку и говорят, ну как мол? Мне нормально, после того как я в доспехах в свое время ходила, но мне говорят: а вот представь, что ты во всем этом час за часом. Под палящим солнцем. И у тебя нет еды. И у тебя нет воды. И у тебя стерлись ноги. А надо идти.
Кстати, про «стерлись ноги». Они же воевали в альпаргатас. По сути это тряпичные тапки с подошвой из веревки. Из веревки, Карл! Это в жару в этих альпаргатас лучше, чем в ботинках, а во время дождей, или когда зимой холод пробирает до костей…
В мой прошлый приезд в Альканьис мы в первый день ходили по городу в одежде под 1936-й. Часть реконструкторов изображала анархистов, мне сказали, что моя клетчатая рубашка подойдет им, и мы пошли вместе. Гуляли туда-сюда на радость местным жителям и туристам. Хотя были и попытки построить нас в колонну и заставить маршировать. Но Педро в ответ на команды крикнул: «Дисциплина для фашистов, а мы свободные люди!». А я получила по заднице, которую не спешила оторвать от брусчатки. Я действительно не люблю ходить строем. В советской школе наелась. Потом я помогала резать картошку в общий котел, а ночью мы мясо на углях делали, на звёзды смотрели. Там необыкновенно красивое звездное небо, большая медведица по-другому повернута и гораздо больше, чем у нас.
А на следующий день был бой. Сначала мы националистов из траншей выдавливали, потом они нас. Траншеи все там же, где они и были исторически.
Альканьис — старинный город. Здесь есть места, связанные с легендарным Сидом. Здесь воевали против Наполеона. Мы ходили смотреть отметины от пуль во внутреннем дворе замка — судя по кучности, там скорее всего расстреливали, когда во время отступления республиканских войск за реку Эбро Альканьис оказался в руках фашистов. Здесь это слово абсолютно уместно, так как это были итальянцы Муссолини — они собрали попавших в плен интербригадовцев в этой церкви и расстреляли в алтарной части. Историк и реконструктор, который нас туда водил, показал как это было. Пинок на колени. Пуля в голову.
На этот раз наша сборная команда будет изображать XIII интербригаду им. Домбровского. Сборная, так как в ней есть и англичане, и русские. Будем изображать поляков. Раз уж речь зашла уже не об анархистах, а об интербригадах: люди в них не обязательно были сталинистами и народ туда шел разный. Даже Оруэлл когда-то чуть не попал в интербригаду, но судьба отправила его в ПОУМ.
Я так вообще на Эбро в комиссарской беретке была. Националисты уже совсем близко, слышу: «Вон комиссар, видите! Стреляйте в комиссара! Его надо убить!» Ну все, думаю, хана комиссару. И тут же — ой, а комиссар это ж я! Они потом в меня гранату кинули. Ну как, рядом, конечно. Мы ж не собираемся друг друга на самом деле калечить.
В Альканьисе нам тоже надо будет умирать понарошку. Пленных в прошлый раз расстреляли рядом с траншеями. Это потом уже мы все вместе ели и пили и обнимались на прощанье.
А так, когда на тебя легионеры прут — жутковато. А еще осознаешь, что вот у тебя обойма к винтовке на пять патронов и еще три обоймы в подсумках. А на тебя прут и прут. И значит, каждую пулю надо стараться отправить по назначению. А чтобы прицелиться, надо из окопа высунуться и зависнуть. Это у нас холостые, а по реалу — совсем другое дело.
Вообще испанцы хоть и милые и очаровательные раздолбаи, но уж очень непривычные раздолбаи. И ладно эта несчастная «маньяна», которая может быть и «завтра», а может быть и «никогда». «А нам покажут, какие у вас перестроения, а то я ничего не понимаю, что и по какой команде вы с винтовкой в строю делаете?» «Покажем». «Когда?» «Маньяна». А «маньяна» держи винтовку, на гранату и вперед! А это и не граната, а имитация самодельной динамитной шашки. Ее поджигать надо. «Зажигалка есть?» И зажигалка начинает летать туда-сюда. Или пулемет заклинит:) Но в итоге все как-то получается. Они даже не сильно парятся, если что-то идет не по задуманному плану, без ругани и нервов. В общем, если кто-то читал мемуары об испанской гражданской: менталитет не изменился.
— Что ты можешь сказать о современной политической ситуации в Испании? Ты же видишь, как живут люди и о чем говорят, а испанцы, насколько я знаю, о политике очень любят поговорить.
— Ну я, конечно, полную картину не вижу и могу судить скорее со слов тех людей, с которыми общалась в меру своего корявого испанского. А поговорить о политике там любят, это точно. Надо еще учесть, что общалась я большей частью с каталонцами, причем с достаточно политически активными людьми. Так что ругают тут центровое правительство почем зря. Своим чиновникам тоже достается. Хотя многие связывают будущее с надеждами на независимость Каталонии, которая сейчас имеет автономный статус.
«Много работаем, мало зарабатываем, зато чиновники хорошо живут. Вор на воре». Мы даже с дедом одним поспорили, у кого в стране коррупция больше. Нашли, чем меряться, что называется. Он спрашивает: — А ты в Альканьис приедешь? Ох, говорю, не знаю. Курс евро высокий, с работой трудно, кризис. — Какой такой кризис? Это у нас кризис! — У вас кризис и у нас тоже — кризис! — А у вас -то откуда кризис, у вас же нефть, газ, золото, откуда? — Так коррупция же! — У вас коррупция?!? Вот у нас — коррупция!
И молодежь про то же: трудно найти работу. Кризис. Коррупция. Чиновники воруют. Я им — проклятые капиталисты! Они — да, мол, все проклятые капиталисты виноваты. Вот парень из Бильбао учился на художника, но такой специальностью на жизнь не заработать. Пошел на повара учиться. Говоришь с людьми и все такое до боли знакомое... И про власти, которые постоянно только запрещают, и про то, что как только начнешь протестовать, полицию нагоняют, причем привозят специально из другого региона. То им про зажравшихся каталонцев расскажут, то про злобных басков, которых давить надо. Да, в Эускади (Стране Басков — «Автоном») мы тоже побывали.
Я говорила и с социалистами, и с анархистами, с которыми познакомилась в среде тамошних реконструкторов. Одни связывают надежды с очередными выборами. И считают, что независимость той же Каталонии даст больше возможностей для развития местного самоуправления и социальных преобразований.
Другие — это анархисты — понимают, что разницы в том, какой чиновник будет тебя грабить, нет. И надо менять саму систему, а не тасовать колоду на выборах. Они стараются это объяснять и распространять свои взгляды, но это непросто. Люди почему-то привыкли считать, что если ты анархист, то значит — террорист. Что ты хочешь сорок лет диктатуры и соответствующей пропаганды.
Что ж, пока я вижу, что национальная идея подменяет собой социальную. Люди попадают в ловушку, веря. что если их край отделится, то сразу настанет лучшая жизнь и их социальные проблемы будут решены. Все-таки надо понимать, что одно дело люди, имеющие убеждения, сходные с теми, кого они реконструируют, и другое дело — основная масса населения. «Как только пытаешься добиваться своих прав, так тебя тут же критикуют: сиди, не высовывайся, чего ты бунтуешь? Будешь протестовать, будет хуже всем! Лучше молчи!» Знакомо, ведь правда?
Хотя у меня сложилось впечатление, что испанцы с их чувством внутреннего достоинства гораздо более легки нам подъем, если ущемляют их права. Ой, да: «Каталония — не Испания». Эускади уж тем более, но социальные проблемы одни и те же и у каталонцев, и у арагонцев, и у басков. И то, что мы понимали друг друга, говоря о политике, свидетельствует, что если бы люди не разбивались по национальным квартиркам, а объединялись, то вот тогда это была бы сила. Воистину: разделяй и властвуй.
Знаешь, когда у нас началась вся эта национал-патриотическая истерия, мне много писали в личку, мол, как же так, ты же гражданской войной в Испании занимаешься! Что ж ты не клеймишь укрофашистов?! Ну и так далее. А мне потому, возможно, и лучше видно все это манипулирование пропагандистскими ресурсами, потому что мне очень много приходилось читать о той войне. И уж кого можно назвать фашистом, я как-нибудь разберусь.
Когда я наблюдаю, как белое называют черным, сразу Оруэлла вспоминаю, воевавшего в рядах ПОУМ и написавшего правду о событиях в Барселоне. Как о них писал Кольцов? Троцкистско-фашистские шпионы? И с той же формулировкой сам был репрессирован. Так что увлеченность историей — это хорошая прививка, чтобы не сходить с ума.
Но конечно не только это. «Раскопайте наши идеи» — да, мне тоже это нравится. Не только как память, но и как продолжение борьбы. Той борьбы за лучший мир и достойную жизнь, которая продолжается. Только надо четко понимать, что это большая работа. В конце концов, «погибнуть на баррикаде» не такое уж и хитрое дело, а вот создать общественную систему, в которой будут реально работать институты самоуправления и которая будет развиваться, вот это — задача! Альтернатива только одна — деградация и рабство, которые нам предлагают в той системе мирового порядка, в которой мы все живем.
Я люблю рассказывать об испанской революции. И люди слушают. Задают вопросы. Одни говорят — сказки рассказываешь! А другие говорят — здорово! Одни ждут Героя, который придет и всех спасет, а другие не просто одобряют идеи самоуправления, но стараются претворить их в жизнь. Я верю в этих людей.
Я знаю, что это возможно.
Беседовала Ника
Материал был подготовлен для журнала "Автоном". Редколлегия журнала будет благодарна поддержке с вашей стороны:
Добавить комментарий